кусты, осенние листья и всякая зелень; между грядок вьется узенькая тропинка, кажется, никуда не ведущая – разве что к крохотному сарайчику. Сразу за дверью, в нише под навесом, лежат ведро, совок и пара садовых перчаток. Льет дождь. Хватит с Джули дождя. Она захлопывает дверь.
Ей хочется шоколада, но на кухне его нет. В маленьком холодильнике она находит хуммус, ростки фасоли, натуральное коровье молоко, овечий сыр, морковный сок, натуральный овощной коктейль и небольшой серый хлебец. А также куриные яйца, огурец, несколько банок йогурта, несколько банок оливок – все из магазина «Сейфуэй» – и две бутылки белого вина. Ничего съедобного не наблюдается, хотя Джули помнит, что в детстве любила хуммус и морковный сок. В шкафу обнаруживаются травяные чаи, витаминные добавки, «Эхинацея», мед, чечевица, сырая фасоль в пакетах (это один из величайших страхов Джули: все знают, что если приготовить фасоль неправильно, она тебя убьет), рис, консервированный суп и несколько мешков натурального овса. Ни тебе хрустящего картофеля, ни конфет. Отчаявшись, с легким головокружением, Джули отрезает кусок вязкого серого хлеба и намазывает его медом.
Она высовывает голову из-за двери в гостиную.
– Хочешь хлеба с медом? – спрашивает она Шарлотту.
– Нет, я сыта, спасибо. Однако не откажусь от чашки чая, если ты его сделаешь.
– Нормального чая?
– Нет, ромашкового, пожалуйста. Его мне твоя мама заваривала.
– О'кей.
Джули ставит чайник и закрывает банку меда крышкой. Убирая ее в шкаф, она напрягается от усилия и понимает, что у нее началась икота. Она задерживает дыхание. Когда у нее в последний раз была икота? Может, в детстве. Задержка дыхания не помогает, и следующий «ик» выскакивает из нее с ошеломляющей силой. Икота связана с тем, что твою диафрагму охватывают спазмы, правильно? На самом деле это очень страшно. Что бы там ни билось в спазмах у нее внутри, оно больше, чем ее сердце… Может, при инфаркте возникает такое же ощущение, только послабее? О боже. На подставке для сушки посуды стоит стакан. Джули наполняет его водой, наклоняется над раковиной, делает полный выдох и пытается попить. Прием не срабатывает. Вдобавок она напилась воды из-под крана. Господи.
Джули выливает остаток воды в раковину и закрывает глаза. Пробует как можно дальше высунуть язык, но это тоже не помогает. Ей нужно прекратить это безобразие, а не то она превратится в того парня из Айовы, который проикал 60 лет подряд. Теория такова: если по-настоящему сильно сосредоточиться на чем-нибудь постороннем, икота пройдет, так? Математика. Математика может все. Один да один – два. Два раза по два – четыре. Четыре раза по три – двенадцать. 12 раз по 4 – 48. 48 раз по 5 – 240. 240 раз по 6-1440. 1440 раз по 7-10080.
Чайник кипит. Икота прошла.
– Вот, – говорит Джули Шарлотте пару минут спустя. – Чай.
– Твое здоровье, детка. Ты о'кей?
– Да. – Джули улыбается. – У меня была икота. Я чуть не спятила. Теперь все в порядке.
– Круто.
Шарлотта сидит по-турецки на огромном футоне. Джули присаживается рядом.
– Твоя мама живет здесь совсем одна? – спрашивает Шарлотта.
– Похоже на то, – отвечает Джули.
– Ты не так уж много про нее знаешь, а?
– Да, с тех пор как она переехала.
– Она ведь ушла от вас, когда ты была в шестом классе?
– Откуда ты знаешь?
– Ты мне говорила давным-давно.
Шарлотта всегда была ужасно зациклена на самой себе, и Джули казалось невероятным, что та сможет вспомнить вчерашний разговор – куда уж там беседе, произошедшей три с лишним года назад. Шарлотта дует на свой чай и поглядывает на Джули поверх чашки.
– Кажется, у нее все о'кей, – говорит Шарлотта. – Она милая. Мне нравится ее дом.
– Да, он вполне в ее духе.
– Почему она от вас ушла?
– Мой папа закрутил роман на стороне.
– О. А почему ты с ней не уехала?
– Она меня не спросила, хочу ли я.
– А если бы спросила?
– Я не могла уехать, понимаешь?
– Почему?
– Из-за Люка, разумеется. И из-за экзаменов.
– О да. Конечно. – Судя по голосу Шарлотты, ее это не убедило.
– Как бы то ни было, она меня не спросила.
– Ты поэтому на нее так взъелась?
– Взъелась?
– Да.
– А что, заметно?
– Да. Абсолютно. Она смотрела так, будто боится тебя.
– Нет, не смотрела она так. Не глупи. – Джули не нравится этот разговор. Она отхлебывает чай. – Ненавижу икоту, – говорит она. – Мне пришлось проделать одну странную штуку с числами, чтобы с ней справиться. Ты начинаешь с единицы и каждый раз умножаешь предыдущий результат на следующее целое число…
Шарлотта озадачена.
– Числа, – говорит она. – Что у тебя такое с числами?
– Я… Я их просто люблю. Это чудно, я знаю.
– Нет, не чудно. Наоборот, интересно. Просто… Ты меня порядком напугала в «Хоумбейсе».
– Это когда я вычислила в уме, сколько мы должны заплатить за покупки?
– Да. С точностью до последнего долбаного пенни.
– Сложение – не такая уж мудреная штука, – говорит Джули. – Я же тебе объясняла. Это просто трюк, чтоб щеголять на вечеринках. Ничего особенного. Это тебе не операции с мнимыми числами или еще что…
– А что такое мнимые числа?
– Это очень сложно.
– Ну и что? Объясни мне.
Джули вздыхает.
– Это… Ох, как это объяснить-то? Э-э… Ты уверена, что хочешь знать?
Шарлотта прихлебывает чай.
– Да. Мне нравится идея мнимых чисел.
– О'кей. Это вроде того… Ну, ладно. Каков квадратный корень из четырех?
– А? Квадратный корень из четырех?
– Да, какое число нужно умножить само на себя, чтобы вышло четыре?
– О. Два. Да, точно. Два в квадрате будет четыре.
– О'кей, а чему равен корень из 36?
– Э-э… шести. Да, шестью шесть будет 36.
– Да. Хорошо. А каков корень из единицы?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97