– Мне казалось, что им не положено советовать.
– Не думаю, что можно злоупотребить медитацией, Джул. – Шарлотта улыбается. – В общем, случай с мухами стал последней каплей. Я поняла, что нахожусь на грани бзика, и записалась на курс медитации в «Центр обучения для взрослых», а потом весь наш класс занялся йогой, и я решила остаться – в основном потому, что после медитации мне было как-то не по себе, я не могла двигаться, а еще потому, что учитель выглядел очень сексуально. В общем, через пару занятий мне стало получше. Я спросила учителя, не стоит ли мне до кучи изменить свой рацион – не знаю, зачем, само с языка слетело; я не сомневалась, что мне велят отказаться от бухла, кофе, курева, шоколада и всякой химии, как и при любой гребаной диете, но этот мужик просто оглядел меня с ног до головы и сказал: «Попробуй с недельку питаться так: овсянка на завтрак, рисовый пудинг и банан на обед, рис со сливочным маслом на ужин, а потом любые сладкие фрукты и мед – и не смотри телевизор во время еды». Я подумала, что он бредит, но звучало это вполне симпатично, так что я попробовала. Через несколько недель мне стало так хорошо, что я решила спросить, в чем хитрость этой диеты, и он объяснил мне основы аюрведы. Потом я отправилась в приют, встретила Джемайму и узнала от нее про эти курсы в Индии. Учиться можно за бесплатно, но ученик обязан передавать свои знания другим. Это круто.
– Ты действительно превратилась в хиппи, – говорит Джули, качая головой.
– Здорово, правда? Новая я определенно лучше прежней.
К трем утра скафандр почти закончен.
– Не могу поверить, что мы это сделали, – говорит Шарлотта.
– Ты ничего не сделала! – возмущается Шантель. – Ты всю ночь сидела в углу и курила свои самокрутки.
– Да, – соглашается Шарлотта. – Я руководила.
Дэвид скотчем приматывает к сапогам серебряную фольгу.
– Готовчинский, – бормочет он.
– Когда пойдем смотреть на фургон? – спрашивает Лиэнна.
Джули и Шарлотта запарковали его в промзоне, чтобы не возбуждать подозрений на Уинди-Клоуз. После того как они вернулись к Люку, Джули изучала карту, а Шарлотта сидела в углу и давала разные непрактичные советы насчет скафандра. Лиэнна тихо сшивала куски, которые ей велели сшить, и трудно было сказать, в настроении она или нет. Шантель и Дэвид сделали почти всю серьезную работу, а Люк тем временем думал о том, что скоро взаправду уедет из дома, и волновался все больше.
– Если хотите, можете все пойти глянуть, когда закончим, – говорит Шарлотта.
– Люк мог бы опробовать свой скафандр, – предлагает Шантель.
– Нет, – возражает Джули. – Джин узнает. Мы не можем рисковать до завтра.
– Ну, так каков план? – спрашивает Шантель. – Как мы завтра улизнем?
Джули поднимает взгляд от карты.
– Мы этого до сих пор не продумали, – говорит она. – Лучше сделать это сейчас. Впрочем, особых трудностей не предвидится – завтра вечером Джин едет в «Бинго» с Доной и Мишель, так что мы отчалим, пока их не будет.
– Ты собираешься оставить записку или что-нибудь в этом роде? – спрашивает Шарлотта.
У Люка вдруг делается несчастное лицо.
– Я правда не знаю, – говорит он. – Мама всегда говорила… ох, неважно.
– Что она всегда говорила? – любопытствует Шантель.
– Она всегда говорила, что покончит с собой, если я выйду наружу.
– Что-о? Мать моя женщина, это безумие, – говорит Шарлотта. – Это ж настоящий, мать его, эмоциональный шантаж.
– Это было очень давно, – объясняет Люк. – Она так делала для моей же пользы…
– Не понимаю, как такое может пойти кому-то на пользу, – перебивает Шарлотта.
– Ну хватит, – говорит он. – Тебя тут не было.
– Ты мне никогда не говорил, – вдруг упрекает Джули.
– Это было до того, как ты сюда переехала. Она так говорила, потому что я все пытался, ну. я не знаю, сбежать. Мне было лет семь-восемь, и я все придумывал планы побега – тогда я еще не понимал, что такое смерть, и мне было все равно, умру я или нет, – я просто хотел выйти в мир, не сидеть взаперти.
– Что ж, вполне понятно, – говорит Шарлотта.
– Твоя мама, должно быть, ужасно беспокоилась, – замечает Шантель.
– Беспокоилась, – кивает Люк. – Потому и делала так.
Шарлотта явно собирается что-то добавить, но воздерживается.
– И все равно это чертовски жестоко, – говорит Дэвид, наматывая последний виток скотча на резиновый сапог.
– Да, но мне была нужна встряска. Я мог себя угробить.
– Наверное, она подумала о единственной вещи, которая была для тебя важнее, чем ты сам, – говорит Шантель.
– Точно, – откликается Люк. – Если честно, я думаю, она вела себя отважно.
– А где был твой старикан? – спрашивает Дэвид.
– В Йоркшире. Он там работал.
– Он все еще там работает? – спрашивает Шантель. Люк пожимает плечами:
– Не знаю. Обычно он возвращался домой по выходным, но однажды не вернулся, и больше мы его не видели.
Несколько минут все молчат. Похоже, никто не знает, что сказать.
– Ну, так каков план? – наконец произносит Люк.
– Можно, я кое-что скажу? – спрашивает Дэвид.
– Конечно, – говорит Шарлотта. – Что?
– Насчет этого плана. Завтра вечером мама Люка будет в «Бинго», да? Так вот, Люк надевает скафандр, и мы уезжаем. Точка.
– Очень вдохновенно, – говорит Шантель.
– Спасибо, – улыбается ей Дэвид.
– А наводнение? – спрашивает Лиэнна.
– Мы справимся, – говорит Шарлотта. – Это ж просто вода.
– Что насчет нее? – спрашивает Шантель, указывая на Лиэнну.
– Что? – вскидывается Лиэнна. – Что насчет меня?
– Нам придется взять ее с собой, – говорит Шантель. – Мы не можем ее здесь оставить, ей известно, куда мы едем, а ведь это такой большой секрет, и мама Люка не должна ничего знать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97