Люк просил мать: не запирай окно сама, доверь эту операцию мне, или даже вообще его не запирай, – но она настаивает, что окно должно быть заперто и что она вполне может сделать это, когда проветривает комнату.
Щелкнув замком, Джин распыляет по комнате антибактериальный освежитель воздуха, дабы прикончить все, что могло просочиться внутрь. Потом спускается на первый этаж смотреть ящик. Люк ждет, когда раздастся надоедливая музыка из телеигры «Обратный отсчет», и лишь тогда выходит из ванной. Он старается видеть мать не чаще, чем необходимо, потому что в последнее время даже не знает, что ей сказать, а если говорит, это оказывается не в тему, или она вдруг ляпнет что-нибудь не то, и они спорят. Почти бездумно Люк выходит в Интернет, как делает каждый божий день. Если б он мог поговорить с матерью в чате, наверное, все было бы не так ужасно. В чатах можно поставить смайлик – показать, что ты только шутишь или не имеешь в виду ничего дурного, да и просто для того, чтобы избежать непонимания, а то и флейма собеседника. Если бы Люк мог сдобрить разговоры с матерью счастливыми улыбчивыми личиками или, напротив, опечаленными и несчастными, ему и матери было бы проще найти общий язык. И если б он использовал вместо речи текст, мать не жаловалась бы на его «тон».
Люк смутно надеется увидеть новое письмо от Вэя, но сегодня, видимо, не судьба. Он просматривает свой почтовый ящик. Три непрочитанных сообщения в папке «Мусор», десять – в папке «Список рассылки» и два – в папке «Личное». Он кликает на эту папку. Одно сообщение – от Лиэнны, другое – от Шарлотты. Люк на минуту задумывается. Шарлотта? Потом вспоминает. Должно быть, это Шарлотта Мосс. От нее уже целую вечность ни слуху ни духу. Он кликает на ее письмо в первую очередь.
Привет!
Слыхал про № 14? У Лиэнны есть какая-то трейлерно-помоечная кузина, так она выиграла в лотерею и его купила. Ужас какой. Этот дом проклят. Вся эта гребаная улица – будто из шоу Джерри Спрингера, даже сейчас, когда меня там нет. : – ) Впрочем, думаю, ты и так знаешь про богатенькую кузину и все остальное, раз у тебя шуры-муры с Лиэнной. Вот отстой! (Да-да, она мне все рассказала.) И что ты в ней нашел? Кстати, я приду на новоселье. Заскочу и к тебе, если ты не против. Извини, что не писала все это время. Ах да, чуть не забыла – я рассказала про тебя своему другу, и он сказал, что свяжется с тобой. Надеюсь, ты не против. Передай привет Джул.
Шарлотта,
XXX.
А вот что пишет Лиэнна:
Милый Люк!
Я пыталась до тебя дозвониться – сам понимаешь, безуспешно. Как поживаешь? Моя кузина Шантель собирается поселиться в № 14, и никто не должен ей говорить, что там случилось. Если Шарлотта появится у тебя до меня, скажи ей, ладно? Я с ней встречалась, но она была никакая – не думаю, что она поняла, насколько это важно.
Люк, я очень хочу с тобой повидаться. Я заскочу попозже, сегодня (в пятницу) после работы. Я заканчиваю в 6 вечера.
Люблю тебя безумно,
П. Ц. Л. У. И:
Лиэнна.
И еще одно от Шарлотты.
Кстати, его зовут Вэй. Он очень милый.
XXX.
Ш.,
Глава 8
В «Восходящем солнце» темно, тепло и пахнет сыростью. Громко играет новый альбом «Радиохэд». Похож на музыку к видеоиграм: забавные простенькие электронные мелодии. Кроме Дэвида и Джули, в пабе десять человек: два парня, которые громко заявляют, что могут порешить тут всех из пистолета, три татуированные и пропирсенные мамаши, раскладывающие карты Таро (их многочисленные дети ходят в начальную школу за холмом), четыре юных любителя «гранджа», мешающие «Змеиный укус» с крепкой настойкой на черной смородине, и бездомный бродяга, который торчит здесь целыми днями и ждет, что студенты из жалости купят ему выпивку. Шарлотта отсутствует – не то чтобы это имело какое-то значение.
– Ты странная, – говорит Дэвид.
Джули пьет «кока-колу». Она специально отказалась ото льда и потребовала соломинку. Она боится пить в пабах напитки со льдом: слишком часто видела, как люди наскребают лед стаканами вместо пластиковых лопаточек – запрещенная практика, стекло может отколоться и попасть в напиток. Неопытные бармены никогда не знают правил.
Дэвид смотрел на нее так, что было понятно: попросив соломинку, Джули в его глазах расписалась в кокетстве. Теперь он говорит, что она странная. Ни черта он на самом деле не знает; они даже не общались толком, пока Джули не начала работать по будням.
– В каком смысле? – Джули вытаскивает из кармана пачку «Суперкингз», которую подобрала в «Крае». Наверное, ее забыла Лиэнна.
Дэвид разглядывает Джули, как будто ее «странность» – что-то вроде штрих-кода, который он бы расшифровал, кабы нашел.
– А? – переспрашивает он.
– В каком смысле я странная?
– Не знаю. Пытаюсь понять. Лиэнна считает, ты бросила школу. Типа настоящая драма.
– Вот уж кому б помолчать. Она бросила колледж на первом же курсе.
До Джули доходили слухи, что у Дэвида не все гладко с подготовкой к защите диплома. Однажды она случайно услышала, как он говорит Оуэну, главному менеджеру «Края», что ему нужен двухдневный отгул, чтобы написать эссе, или его вышибут. Оуэн сказал «нет». Дэвид вышел из офиса с красными глазами. После этого он стал нравиться Джули чуть больше. Раньше он казался ей всего лишь очередным надоедливым поваром, который беспрестанно отпускает шуточки про анальный секс и про то, кто, как и у кого сосет, пристает ко всем официанткам с вопросом: как им кажется, хватит у них рта, чтобы заглотать одновременно и его член, и его яйца? Не поймите превратно: все повара говорят такие пошлости, а все официантки обсуждают циститы, диеты и количество калорий в ломтике пиццы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97