Она мямлит — сама не верит в то, что говорит. Тия уже решила: когда явятся похитители, если они вообще явятся, она убежит и спрячется где-нибудь одна. Может, на берегу, среди скал. Пусть остальных прикончат, пока они будут держать свою «оборону», — Тие плевать. Конечно, если попросят по-хорошему, она помочь не откажется, а пока придется выслушивать их, оценивать их теории и быть вежливой. Но когда начнется свалка, Тия спасется сама. У нее сейчас другая забота — тянущая боль внизу живота. Вот только месячных ей и не хватало. Наверху Эмили одолжила тампон, но предупредила, что это последний. Если Тия доживет до завтра, придется подкладывать туалетную бумагу.
Остальным теория экспериментального собеседования кажется разумной.
— Значит, собеседование продолжается? — спрашивает Энн.
Тия молчит.
— Логично, — замечает Пол. Эмили смеется.
— Да уж, логики хоть отбавляй.
— А я понял, что он имеет в виду, — говорит Джейми. — Мы пришли на собеседование, последнее, что помним — как пили кофе и ждали, когда нас пригласят в кабинет. А если это и есть кабинет?
— Заебись! — выпаливает Брин.
— А если это собеседование, значит, бояться нечего, — жизнерадостно объявляет Эмили.
— Ну, это как посмотреть, — язвит Пол.
— Такого жуткого собеседования я еще никогда не проходила, — говорит Тия.
— Наверное, это противозаконно, — предполагает Джейми.
Ha него косятся так, будто он заявил, что небо голубое.
— Кто же тогда проводит собеседование? — спрашивает Энн.
— А может, никто, — загадочно отвечает Пол.
— Да, а вдруг это ролевая игра! — подхватывает Эмили. — Ну, знаете, люди в лесу, вдали от цивилизации. Нас проверяют — способны ли мы работать в команде.
— Люди в лесу? — переспрашивает Брин. — Это когда все уходят в лес, лупят в барабаны и что-то в себе ищут? Как в «Дома и на чужбине»?
Энн вскидывает голову.
— Да, как Альф Стюарт и Дональд Фишер.
— Значит, Альф еще жив? — спрашивает Эмили.
— Конечно, — кивает Энн.
— И Эйлса тоже, — добавляет Брин.
— Но Эйлса сейчас в коме, — сообщает Энн.
— Я смотрю «Дома и на чужбине» только у друга, — поясняет Брин. — Его мать не отходит от «ящика».
— А что с Бобби? — интересуется Пол. — Она мне раньше нравилась.
— Умерла, — отвечает Энн. — Давным-давно.
— А Софи?
— Покинула Саммер-Бей и увезла своего незаконнорожденного ребенка.
— А Шеннон?
— Живет с лесбиянкой в Париже и учится в Сорбонне.
— О господи... — вздыхает Тия.
— А «Соседей» ты смотришь? — спрашивает Эмили у Энн.
Энн кивает.
— Конечно, они не так хороши, как «Дома и на чужбине», но...
Эмили смеется.
— Ты что, издеваешься? Может, для тебя «хороший сериал» — на самом деле дрянной? И ты его смотришь просто для смеха?
— Нет.
— Ты серьезно? — Эмили не понимает, шутит Энн или нет.
— Конечно, серьезно. Например: десять лет назад Бобби Симпсон, взбалмошная приемная дочь Пиппы, начала встречаться с Аланом, сыном директора местной школы Дональда Фишера. И примерно в то же время в Саммер-Бей приехала настоящая ведьма по имени Мораг, которая поселилась в большом готическом особняке. Выяснилось, что когда-то давно у Мораг был роман с Фишером, от которого она и родила Бобби. Алан приходится Бобби сводным братом, но они об этом не знают, и у них все просто замечательно складывается. Мораг и Фишер пока не хотят открывать Бобби правду, но и не могут допустить, чтобы она спала с братом, и не знают, как быть. И только они собираются вмешаться, сын Фишера вдруг теряет сознание на пляже, его увозят в больницу, и он вскоре умирает.
Тогда Фишер решает поговорить с Бобби начистоту. Спустя несколько лет она тоже умирает. Кажется, тонет — не знаю точно, это случилось, когда я проводила эксперимент «нет телевизору». А через десять лет книгу Алана «На гребне волны» — о трудных взаимоотношениях с отцом — включили в школьную программу. Книгой заинтересовалась одна кинокомпания. Сейчас съемочная группа находится в Саммер-Бей, где актеры общаются с оставшимися в живых прототипами героев книги — в ее основе лежат реальные события. Актриса пытается вжиться в образ Бобби через восемь лет после того, как Бобби исчезла из сериала, и можете себе представить — в сюжете нет никаких неувязок!
— Вот это да! — восхищается Эмили. — Здорово ты знаешь мыльные оперы!
— Только одну, — поправляет Энн. — И, пожалуй, «Соседей». Все говорят, что австралийские сериалы глупые и запутанные. Но в «Дома и на чужбине» самые рельефные персонажи, самые загадочные психопаты и самые увлекательные интриги. Например, отец Джои стал главой секты, а Джои — шизофреником, и ему на экране компьютера мерещится отец, которого застрелил этот кретин, местный полицейский Терри Гарнер. Или тема расизма. Вместо того чтобы ввести цветных героев и показать, как все к ним добры, сценаристы придумали эпизод, когда лидер правой политической партии приезжает в Саммер-Бей за поддержкой избирателей. Местные жители проникаются идеями гостьи, показано, как опасна и при этом логична ксенофобия. Герои подолгу спорят, и это выглядит убедительнее, чем нелепые поступки героев «Жителей Ист-Энда» и других сериалов. У чернокожих подростков начинает пробуждаться самосознание. Потом появляется учитель-абориген, который...
— Тебе не нравятся «Жители Ист-Энда»? — перебивает Эмили. — Сейчас как раз абсолютно суперские серии идут.
— Не нравятся, — говорит Энн. — Самый дрянной телесериал.
— Да, слегка угнетает, — соглашается Джейми.
— И актеры играют отвратительно.
— Думаешь? — переспрашивает Эмили. — А по-моему, нормально играют.
— Нет. Вот «Дома и на чужбине» — блестящая актерская работа!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75