Я уставился на циферки, там, если я не ошибся из-за этой бешеной гонки, было уже не двенадцать — сто восемьдесят!— Ты слушаешь?— Да.— Знаешь, в том, что мой брак распался, виноват был тоже пожилой мужчина.— Да?— Да. Когда я вышла замуж, мне было двадцать два. Четыре года мы прожили нормально, те самые четыре года. А потом случилось…— Что?— Эта история немного напоминает… — она запнулась, — напоминает то, как у меня с тобой. Ты слушаешь?— Да. Весь внимание.— Правильно. Итак, история началась с того, что я решила преодолеть свою боязнь глубины. Дело в том, что я умею плавать, но только там, где достаю ногами до дна. А бултыхаться в бассейне для начинающих не позволяло самолюбие. Но надо начать с самого начала. Я сидела дома и писала свою магистерскую работу. Страшно вспомнить. У меня началась бессонница, я мучилась головными болями. Чуть что, разыгрывалась мигрень и казалось, будто с головы медленно снимают скальп. Да. Болели даже волосы, к ним невозможно было прикоснуться. Когда я причесывалась, начиналась дикая головная боль, в глубине где-то, в мозгу, там, где рождаются слова, но говорить я не могла из-за боли, читать и писать тоже. Правая рука словно налита свинцом, я ее поднять не могла, а спина как деревянная или как в корсете. На меня словно столбняк напал. Я читала конспекты, записи, мне казалось, я тону во всех этих мелких деталях и цитатах. Ужасно. Пошла к врачу, мне его порекомендовала приятельница, которая тоже мучилась мигренями. Врач спросил, спокойно так спросил, приветливо, как протекает моя семейная жизнь. Я сказала — никаких отношений с мужем у меня сейчас нет. Муж у меня очень заботливый, он меня, больную, не беспокоит. Врач попросил описать характер боли, где болит, когда начинает болеть, осмотрел меня и заявил — нужно плавать. Плавание избавляет от стресса, причем плавать много, не меньше часа, и сон вернется. Дело было зимой. Итак — закрытый бассейн. Я врачу говорю — не могу плавать. Боюсь глубины. А он в ответ: единственный выход — плавать, посещайте бассейн три раза в неделю. Начните плавать там, где мелко. Поперек бассейна, туда-сюда, и постепенно переходите подальше, туда, где глубоко. Я была разочарована. Думала, пропишет таблетки от головной боли, и все пройдет. А тут нате вам — бассейн. Но все-таки пошла. Четыре раза в неделю по утрам ходила плавать. Это помогло, даже работа пошла лучше, я продвигалась все ближе к границе участка для не умеющих плавать, и работа моя продвигалась. Но немало времени прошло, прежде чем я наконец выпустила из рук канат, протянутый на этой границе. Иногда я все же хваталась за него, чтобы перевести дух, и с завистью смотрела на одного мужчину, который ходил в бассейн в те же часы, что и я. Как он плавал — это надо было видеть, каждое движение точное, выверенное, одним махом он достигал дальней стенки бассейна, там легко и ловко отталкивался, разворачивался и кролем плыл обратно. Видно было, что все мышцы работают у него слаженно и четко, ни одна не бездействует. Иногда он поднимался на край бассейна и сидел там, свесив ноги в воду. Меня удивляло то, что он был уже немолод, за пятьдесят, и в волосах у него серебрилась седина, но тело — как у юноши, никаких складок, никакого живота, мускулистое, тренированное, класс! Однажды мы столкнулись в воде, и в ту же секунду вся моя уверенность пропала, я стала отчаянно барахтаться, бить ногами и руками, думала — все, тону, лечу в бездну, но вдруг почувствовала, что он подхватил меня снизу поперек живота, и тут раздался голос, успокоивший меня, придавший сил, похожий на твой: «Ну что ж вы так испугались?» Он держал меня, я уже не тонула. Мы вместе доплыли до стенки. Там посидели немного на краю бассейна. Я ему рассказала, как преодолела свою боязнь глубины и как страх внезапно вернулся, когда я чего-то испугалась.Я посмотрел на счетчик — цифры подходили к тремстам. Завтра, подумал я, скажу хозяйке пансиона, что звонил в Токио или разговаривал с Сан-Франциско.— Он объяснил мне, что надо сосредоточиться только на движениях, то есть думать о том, что делаешь, следить за своим телом и помнить, что руки и ноги, вообще все тело должно вытянуться в струнку, от шеи до кончиков пальцев на ногах, но главное, сказал он, нужно следить за своим дыханием, в этом весь секрет. И никакого страха никогда не будет. В следующий раз мы с ним плавали вместе, иногда он меня подстраховывал, показывал, как надо держать голову, спину, и однажды, когда он меня поддерживал, его рука соскользнула и очутилась между моих ног, ну да, и тут он испуганно посмотрел мне в глаза и убрал руку. Три раза мы плавали вместе и сидели на краю бассейна. Он рассказал о себе. Архитектор, женат, есть дети. Еще он много говорил о своих строительных проектах: здание школы, почтамт где-то в Восточной Германии, многоквартирный жилой дом. О них он всегда рассказывал вдохновенно, даже с одержимостью какой-то, словно речь шла об Эйфелевой башне. Вот и плавал он так же — самозабвенно, выкладываясь до последнего, и в то же время не растрачивая силы попусту. Я так и рвалась в бассейн, утром вскакивала, радуясь, что скоро увижу его, и, когда он на две недели пропал, скучала, бултыхалась возле каната на мелком участке, не знала, что делать, и даже приходила в выходные, надеясь встретить его. Через две недели он появился. Сказал, что ездил на какой-то конкурс архитектурных проектов. Я призналась, что без него мне совсем не нравится плавать, а он сказал, что не мог дождаться этого дня, и потом мы вместе пошли к кабинкам для переодевания, и вот тогда это случилось.Настала тишина. Я спросил:— Что? Что тогда случилось?Кажется, она отпила воды.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69