Премьер-министр торопливо подкрасил губы и пальцами взбил светлые кудри, после чего отступил в тень, памятуя, что опять лезет эта чертова щетина.Тем временем Джек ввязался с сержантом в спор о «Законе о правах человека», над которым сам еще недавно подтрунивал, но который теперь казался ему чрезвычайно важным. Однако, когда пожарники заплевали огонь ошметками пены, желание спорить испарилось и он отошел к премьер-министру.Они пустились в долгий поход до Лидса.Через какое-то время они оказались в середине муниципальной застройки в городе-призраке. Все окна на улицах были заколочены, многие дома выгорели. К одному зданию с заколоченными окнами подъехало такси, из пего выскочили две коротко стриженные девочки-подростка в мешковатых джинсах и шмыгнули в металлическую дверь.Джек кинулся к такси. Водитель сидел, закрытый с трех сторон клеткой из стальной сетки. Звали его Али. Он обрадовался, когда Джек попросил отвезти их с подругой в хорошую гостиницу в центре Лидса.— Я вас отвезу в лучший отель Лидса, иннит, — с энтузиазмом сказал Али. — Там в номерах антиквариат, а в ванной музыка и телефон, и даже дают котов, чтобы гладить и чувствовать себя уютно, как дома. Там восемьдесят каналов телевидения и бесплатный лаймовый и апельсиновый сок.Они ехали мимо развалин. На развязке премьер-министр заметил, как странно, что муниципальные рабочие при деле в такую рань. Крепкие мужики снимали с мостовой плиты и грузили их в белый фургон.— Да это же ворюги! — крикнул Али. — Мостовую тырят, иннит.— Йоркский камень, — объяснил Джек. — В Лондоне одна плита идет по пятьдесят фунтов.Премьер-министр вспомнил, что Дэвид Самуэльсон недавно заплатил семь тысяч фунтов за дворик из Йоркских плит, которые ему поставил «подрядчик» из Лидса.— Этот район Гамптон называется, — принялся рассказывать Али. — Сюда в темное время мало какой таксист поедет, народ тут дикий. Варвары.Над головой вдруг загрохотало, и салон залил яркий свет.— Полицейский вертолет! — с восторгом крикнул Али, словно весенним деньком услыхал первую кукушку.Вертолет завис над ними на пару минут, но когда они свернули к центру города, улетел на восток. Из рации протрещал усталый голос:— Прием, Али, прием, Али, прием. Ты где, Али?— Еду домой отсыпаться, шеф, уже в двух шагах.Премьер-министр неодобрительно поджал губы: в действительности они подъехали к отелю «Водопад» — перестроенному складу, вытянувшемуся вдоль канала. Джек наказал Али, чтобы тот забрал их из отеля в десять ноль-ноль. Шагая по мокрым булыжникам к подъезду, Джек с премьер-министром слышали рев плотины, в честь которой назвали гостиницу. Ночной портье по имени Норман впустил их и зажег в конторке футуристического вида газовый камин.Джек направился к стойке, а премьер-министр цапнул красное яблоко из пирамиды на стеклянном блюде. Норман нахмурился: постояльцы «Водопада» прекрасно знали, что яблочная башня — это произведение искусства, и надо быть последним болваном, чтобы взять и съесть яблоко.Пока Джек заполнял регистрационный бланк — мистер Джек Шпрот и миссис Э. Сент-Клэр, — Норман прошел за стойку и подогрел в микроволновке два бокала пряного вина. Оно было настолько горячее, просто невозможно пить, поэтому, пока вино остывало, Джеку и премьер-министру пришлось беседовать с Норманом. Тот похвастал, какие знаменитые и важные люди останавливались в «Водопаде». Он назвал актрису из «Улицы Коронации», которую Джек не знал. Актриса потребовала крекер «Мамина гордость» и бутерброд с сыром в четыре утра. Норман постучал пальцем по носу и сказал:— Не спрашивайте, как мне это удалось, но в четыре двадцать пять она ела свой бутерброд.Джек оборвал Нормана в середине истории о сэре Клиффе Ричарде и банке крема для лица «Кларин».Премьер-министр так устал, что залез в постель, не смыл макияж. Он сказал:— Я знаю, что я неряха, Джек, но утром обещаю отчистить, увлажнить и затонировать лицо сверхтщательно.Они лежали на двуспальной кровати и обсуждали реформу полиции. Джек предложил платить пешим патрульным больше, чем их коллегам в патрульных автомобилях. Премьер-министр сонно пообещал переговорить с министром внутренних дел Джоном Хеем, когда вернется в Номер Десять. Глава девятая Норма пережигала на сковородке бекон. Так им с Джеймсом нравилось. Джеймс рассказал ей, каким бледным и водянистым был бекон в детском доме, как не прожаривали жир, а корочка была жесткая, просто не проглотить. Поэтому сейчас тесную кухню наполнял запах горелого жира и хрустящего бекона.Газетой «Сан» Бульварная газета.

Джеймс отмахивал дым от клетки Питера. Заголовок гласил: «Адель: мозольщик все открыл». Джеймс рассказывал Норме, как его сексуально эксплуатировал человек, который теперь в палате лордов.— Однажды на Рождество он мне купил кожаную куртку, а на следующее — синтезатор «Ямаха». Но уроки музыки мне никто не оплатил, поэтому я обменял «Ямаху» на гоночный велосипед, а его через неделю украли у крыльца социальной службы.Все истории Джеймса были унылые, если слушать внимательно и не замечать ерничества, которое из них сочилось.Обугленной деревянной лопаточкой Норма сняла со сковородки бекон и положила разваливающиеся кусочки на белый пышный хлеб. Затем ровно и аккуратно полила все это соусом "Эйч-Пи» а этикетке изображено здание Парламента, House of Parliament.

. Пришлепнув сверху еще одним ломтиком хлеба, Норма разрезала сандвичи по диагонали. Джеймс решил, что это просто класс, и сказал Норме, что она просто классная, как раз такой она себя сегодня и чувствовала.Утром Норма порылась в гардеробе и вытащила одежду, которую хранила до лучших времен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72