К-М. Я бы даже сказал, уникальная фигура. Это просто счастье молодежи и будущих поколений, что был человек с таким типом мышления и он оставил им свои труды. К. Очень жаль, что он так поздно приступил к выполнению этого большого плана. Я много с ним беседовал в последние годы и видел, что он торопится осуществить как можно больше. И это оборвалось… К-М. Главное, он задал определенный тип, определенный ход мысли. Поставил на определенную дорогу мысль относительно советского строя. К. Безусловно. Я согласен с этим. К-М. М. К Кожинову, я бы сказал, по типу примыкают более ранние мыслители. Точнее, он к ним примыкает, но мы идем от него, потому что знали его лично. Очень важен для нас труд А.В.Чаянова, он изучал некапиталистические формы хозяйства на примере крестьянского двора. А сейчас этот труд ведет историк, академик Л.В.Милов, у него вышла замечательная книга «Великорусский пахарь». Ведь из крестьянского мировоззрения и крестьянских представлений о хозяйстве родился советский проект. К. Вы говорите о Кожинове, Чаянове, Милове. Все же это фигуры, стоящие в стороне от главного русла обществоведения. Выходит, вы как будто перечеркиваете труды советских экономистов, социологов, историков. Считаете, что они не представляют большой ценности? К-М. Нет, не считаю. Именно они накопили основную фактуру нашего знания. Они описывали каждый свой участок, «кусок» нашей цивилизации. Но из этих кусков тогда не сложилось еще общего представления об СССР. А в том, что касается фактологии, думаю, в моей книге больших расхождений с данными, накопленными за предыдущие десятилетия, нет. Книга построена так, что я беру эти данные как канву, как сухое описание хода событий — а потом начинаю рассуждать, почему события пошли именно по этому коридору, что нам это дало и почему, сломав заданную советским строем траекторию развития, мы попали в зону бедствия.Ведь наше нынешнее положение таково, что очень многие считают его безвыходным. Советский путь якобы закрыли, людей от него отвернули — а дальше как будто и выхода нет. Просто вымирать нам придется, такое ощущение. Оно овладело многими, потому что основано на жесткой реальности. К. Как же вы подходите к этой проблеме? К-М. Вопрос, на который отвечает первая часть книги, встает сам собой из самой истории начала ХХ века: как русский народ искал выход из той исторической ловушки, в которую попала тогда Россия? Ведь нашли тогда выход — советский период в течение трех десятилетий был временем большого подъема физических и духовных сил народа, огромным рывком в развитии. Как нашли этот коридор? Как его искали? Как сравнивали с другими вариантами развития? К. Вы считаете, что были проверены все главные варианты? К-М. Проверены дотошно. Мы должны мысленно поклониться русской интеллигенции и вообще поколениям конца XIX — начала ХХ века, за то, что они перебрали все альтернативы, осмыслили их и даже испробовали на опыте. Не упустили ни одного варианта. Какой контраст с догматизмом и доктринерством нашей нынешней интеллигенции! Тогда обдумывали и обсуждали все возможности продолжения цивилизационного пути России. Огромный труд совершили Столыпин и кадеты — они прошли, интеллектуально и в политической практике, свои «пути». К. То есть, вы видите их роль как первопроходчиков. К-М. Конечно! И роль эта ничуть не менее важна, чем тех, кто после них вышел на дорогу, ведущую к успеху. И Столыпин, и кадеты взялись проверить два пути, ведущих от распутья, чтобы потом сказать, выводят ли эти пути на простор или теряются в трясине. Это великое дело! Столыпин жизнью пожертвовал за эту разведку, а его дело опошлили нынешние рыночники. Все общество с огромным вниманием следило за экспериментом Столыпина, народ на своей шкуре проверял этот путь.Тогда оказалось, что на этом пути, через расслоение крестьян на фермеров и пролетариев, Россия не вылезает из ловушки. Но ведь без опыта отвергнуть этот путь было нельзя, в него верили даже марксисты.Кадеты видели другой путь, более либеральный, более «западный». В этот путь тоже многие верили. В феврале 1917 г. кадеты получили политическую власть и имели большой авторитет. У них была интеллигентная партия, развитая печать, деньги, за ними шла значительная часть общества. Но когда они уже без гнета самодержавия выложили обществу свою программу — народ ее не принял. Она была вполне понятна, предложенный кадетами образ будущего был ясен — и не прошла. К. Таким образом, принят был вариант большевиков? К-М. Да, но нам сильно повредила официальная советская история, которая невольно пошла по пути упрощения и нарисовала картину черно-белыми красками. В то время не до того было, чтобы усложнять да расписывать, но это нам аукнулось в перестройке. Ведь советский проект вырабатывался всеми политическими силами. Столыпин — один из главных соавторов советского проекта . Если мы в лаборатории проверяем три альтернативные гипотезы, то не придет в голову назвать автором работы лишь того, кому досталось завершить дело, проверив последнюю, верную гипотезу. В политике это сотрудничество протекает в борьбе, но это дела не меняет, шаги каждого политика и обучают общество, и помогают выработать верный проект. К. Знание, полученное Столыпиным, было учтено. К-М. Конечно. И пошло в общую копилку народного знания. Ведь реформа Столыпина проводилась так, что каждый шаг изучался двумя большими независимыми организациями — МВД и Вольным экономическим обществом с земствами. Все данные публиковались и обсуждались. Общество знало, кто купил землю, сколько, почем, как она использована, чем засеяна, какие урожаи, сколько скота убавилось или прибавилось, каковы настроения в разных слоях общества.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144