— Но я должна продолжать занятия с ней, пока с'Уильям не вернется и не продаст нашу картину! Здесь же больше никого нет.
— Но, дорогая, откуда же брать деньги?
Перед Анной как будто упал занавес. Мама Уолли не могла знать, что Анна и сейчас слышала слова Жардека, произнесенные на смеси английского с польским: «Настоящий танцор должен жить только ради танца, и все, что стоит между ним и танцем, должно быть отброшено и забыто». Поэтому она не должна заботиться о том, откуда возьмутся эти пятьдесят пенсов, они просто должны появиться. Она положила последнюю вишенку на торт и заговорила спокойно и уверенно.
— За эту неделю платит Франческо, за следующую — Гасси.
Футбол прошел с огромным успехом. Ни Уолли, ни его папа, ни мальчики не могли оторваться от телевизора и поэтому пили чай в комнате.
— Я никого не хочу торопить, — сказала мама Уолли, — но я обещала вашей тетушке, что вы будете дома к половине шестого.
Когда она приносила еду, то обратила внимание, что Франческо плохо выглядит. У него опять появились темные круги под глазами. И ел он не так хорошо, как Гасси, который заглотил три бутерброда с солеными огурцами, прежде чем приступить к торту.
После чая, когда ребята ушли и мама с Уолли пошли закрывать кур, она сказала:
— Мне кажется, Франческо плохо выглядит. В школе у него все в порядке, дорогой?
Уолли загнал последнюю курицу.
— В школе все нормально. Я думаю, это из-за денег. Он постоянно просит меня разузнать способ заработать денег.
— И ты ему помог?
— Я не знаю, как, — сознался Уолли. — Понимаешь, ему только десять лет. А в это время года нет работы в саду.
Миссис Уолл закрыла дверь загона.
— Вот что я тебе скажу. Завтра, когда они придут, постарайся выяснить, в чем проблема. Не удивлюсь, если это действительно уроки Анны. Не важно, что это, просто заставь его поговорить с тобой. Потому что беда, о которой ты рассказал другу, уже в два раза меньше, а ты его друг.
Глава 20
ЖЕРТВА
В воскресенье так вышло, что Уолли легко удалось остаться с Франческо наедине, потому что его папа решил еще раз постричь Гасси.
— Ваш дядя скоро начнет возмущаться по этому поводу, —сказал он. — Уолли, дай мне полотенце и кастрюлю.
— Но если мы дождемся, пока он что-нибудь скажет, — возражал Гасси, — тогда он даст мне двадцать пять пенсов. А нам они очень нужны, потому что мы уже все деньги от чемоданов потратили на уроки Анны.
— Если я один раз позволил вам забрать деньги вашего дяди, это не значит, что такое должно войти в привычку. А теперь садись и не вертись, а то я отрежу тебе ухо.
— Анна, пойдем на кухню, — сказала мама Уолли. — И посмотри, что у меня есть. На следующей неделе надо начинать готовить рождественский пудинг. Ты когда-нибудь пробовала настоящий рождественский пудинг?
Анна даже не знала, что это такое. Ей было трудно вспоминать прежние праздники Рождества. Раньше Кристофер всегда привозил их к Жардеку и Бабке на Рождество. Она как будто видела, как они приезжают: к сбруе Того привязаны бубенчики, а в хвост вплетены ленточки.
— Я не знаю, что такое рождественский пудинг, но у нас на Рождество всегда было много тортов. Бабка пекла их.
Мама Уолли видела, что Анне тяжело говорить о Рождестве. Но Рождество все равно наступит, поэтому лучше, если дети будут к этому подготовлены. У окна стояло кресло. Она села и протянула Анне руки.
— Иди ко мне, садись на коленки и расскажи, как вы праздновали Рождество, а потом я расскажу тебе, как мы это делаем.
Анна забралась на уютные колени мамы Уолли.
— Рождественский вечер мы проводили так, как когда-то Жардек и Бабка праздновали в их детстве в Польше. Днем были подарки от Кристофера. Он всегда говорил, что надо готовить индейку, но далеко не всегда была возможность ее купить.
— А что происходило в рождественский вечер? — спросила мама Уолли.
Анна попыталась вспомнить все подробности.
— Мы ели рыбу. Это потому что пост. Когда Жардек и Бабка были маленькими, после рыбы было еще много-много других блюд, но мы, конечно, столько не ели. Сначала в рождественский ужин мы накрывали стол соломой.
— Соломой?! — удивилась мама Уолли. — Зачем?
Анна нахмурилась, пытаясь вспомнить.
— Это была как бы священная солома. После еды Бабка относила ее Того. Она старалась, чтобы этого не увидел Кристофер, потому что он стал бы смеяться, а над священным смеяться нехорошо, но Бабка говорила нам, что если Того съест эту солому, то целый год он будет здоров.
— Здорово, — сказала мама Уолли. — Может быть, стоит положить немножко соломы для Бесс и курочек. А скатерть поверх соломы стелили?
Теперь Анна вспомнила все.
— Да, самую лучшую скатерть. Потом, когда все садились за стол. Бабка приносила суп. Суп всегда был с миндалем и очень аппетитно выглядел. Потом была рыба с таким количеством соусов, что и не сосчитаешь.
— Боже мой! — воскликнула мама Уолли. — Хорошо, что мы этого не делаем, а то я бы на утро не проснулась.
Анна почти чувствовала вкус еды, о которой рассказывала.
— Потом шли торты. Самый вкусный называется пироги. Внешне это как батон хлеба, но внутри миндальная паста и маковые зернышки. Гасси всегда надо было останавливать, потому что иначе ему было бы плохо. А еще много других тортов и фруктов, высушенных в сахаре.
Мама Уолли решила, что она что-то упустила.
— Но что вы делали днем? Вы не развешивали носки или чулки?
Анна помотала головой.
— У нас не было носков и чулок, пока с'Уильям не купил их нам. А зачем их развешивать?
— В них дети находят подарки.
Анна откинулась на теплое плечо мамы Уолли.
— Но у нас тоже были подарки — вещи, которые покупал Кристофер, но самым лучшим были обертки, потому что на каждой Кристофер рисовал картинку, иногда…
Голос Анны стих.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47