Я провожу тебя домой.
Рита рывком высвободилась.
— Никуда не пойду! У меня не меньше прав находиться здесь!
Сколько враждебности в ее голосе! «Как она ненавидит меня, — подумала Дженни. — Но за что, почему?»
— Нет, таких прав у тебя нет, — сказал Алек. — Ты провела веселенький уик-энд, но теперь…
— При чем здесь уик-энд! — взвизгнула Рита. — Мы поженились вчера вечером!
Поженились? Руки Дженни упали, плечи ссутулились. Поженились? Вчера вечером? Брайан и Рита. Не может быть…
Нет. Они просто провели вместе ночь. Обычное любовное приключение. Это можно пережить. Они с Брайаном как-нибудь выпутаются, что-нибудь придумают…
Он никогда не собирался жениться. Хотел быть свободным.
— Мне плевать, что вы сделали, — вновь прозвучал голос Алека. На этот раз он уже крепче схватил Риту за руку. — Но сейчас мы с тобой отсюда уйдем.
Больше он не произнес ни слова. Дженни ничего не видела. До нее донеслись лишь слабые протесты Риты и звук захлопнувшейся двери Они с Брайаном остались один на один.
Она была опустошена, ошеломлена. А он молчал и, кажется, не собирался ничего объяснять. И это в его стиле. Он ждал ее вопросов.
«Мы же были вместе. Мы всегда говорили, что неразлучны. Ты и я. Мы были так непохожи на других — потому и не женились. Мы — это были мы, ты и я, вместе…»
— Скажи что-нибудь, Джен, — в голосе Брайана звучала мольба.
Почему она должна говорить? Она ни в чем не виновата.
— Мы не хотели причинить тебе боль.
— Ты это уже говорил! Зачем повторять одно и то же? — Разве она редактирует сценарий? Почему ему нельзя повторяться? В мыльных операх герои постоянно твердили одно и то же — бесконечно, порой бессмысленно… Ей захотелось рассмеяться. И еще — визжать, рвать на себе волосы, опрометью бежать прочь отсюда… — Так это не шутка?
— Это не шутка. — Брайан протянул к ней руку. Она отпрянула. — Ты должна понять…
— Понять? — Дженни вдруг ощутила приступ злости. Больше не хотелось ни плакать, ни смеяться. Ей хотелось убить его. — Я ничего не должна! Это не мое дело — понимать, что ты натворил. Я даже не знаю наверняка, что случилось.
— Она и я… мы вместе поехали…
— Это мне известно, — отрезала Дженни.
— Ты действительно хочешь знать?
«Нет. Я хочу, чтобы все прошло как дурной сон. Не нужно правды». Она скрестила на груди руки.
— Когда она появилась в студии, все сразу же ополчились против нее. Это непорядочно. Да, она молода, честолюбива…
«И вышла замуж за человека, столько времени прожившего с другой женщиной».
— И чертовски соблазнительна. Женщинам покоя не дает ее роскошная фигура, ее красота. Риту это очень обижает.
Чушь. Женщина никогда не возненавидит другую за красоту. Но обязательно возненавидит, если та — сука. Актрисы в труппе терпеть не могли Риту лишь за то, что она была сукой высшего разряда.
— Конечно, она наделала массу ошибок, — Брайан будто бы выгораживал Риту. — Да, она излишне категорична, и в этом, кстати, очень похожа на тебя.
— Потрясающе, Брайан! И ты бросаешь меня ради женщины, которая напоминает меня?
Он беспомощно развел руками:
— Я знал, что ты не поймешь.
— Не в этом дело. Ты просто уходишь от разговора. Если бы ты был убежден, что я ничего не способна понять, ты бы и носа сюда не показал и убрался бы восвояси, не мозоля мне глаза… Тебя бы это вполне устроило. Трус!
— Я искренне сожалею, если причинил тебе боль.
— Брайан, мы с тобой прожили четырнадцать лет, и вдруг ты, ни слова не говоря, женишься на другой, да еще размышляешь, больно ли мне.
— Дженни, мы никогда ни к чему не придем, если ты будешь так вести себя.
— О'кей. Я спокойна. — Дженни снова сложила руки на груди и взглянула на него. — Я вполне спокойна.
Он неуверенно заговорил:
— Ну… знаешь, я почувствовал, что никто не понимает меня так, как она…
— Понимает тебя? — прервала его Дженни. — Она? Мы с тобой знаем друг друга целую вечность. Кто может понять тебя лучше, чем я?
— Но это все в прошлом. Дженни… Прошлое ничего не значит.
Ничего не значит? Выходит, она прожила последние несколько лет, цепляясь за то, что ровным счетом ничего не значит?
— Рита понимает меня таким, каков я сейчас, сегодня, — продолжал он. — Для меня это очень важно. Она мечтает многого достичь. Как и я. Ты занимаешься только мыльными операми. Я же хочу большего, она тоже…
— И только я тебя удерживала?
Получается, что в его представлении она заурядная рабочая кляча, которая всегда мешала ему достичь славы и признания? Бред! Не сошел ли он с ума?
Но, черт побери, он искренне верил в это!
— Но зачем надо было жениться? Ну хорошо, оставь меня и живи с ней, но при чем тут брак? Законный брак? Ведь ты никогда не хотел себя связывать. Что изменилось?
— Этого тебе никогда не понять. У меня не было выбора.
— Что ты хочешь сказать? Она беременна?
— Нет, разумеется. Я просто не мог вступить с ней в близкие отношения за твоей спиной…
А брак, по его мнению, какие отношения?
— Ты прав. Я ровным счетом ничего не поняла.
— Я и говорил, что не поймешь. До тех пор, пока по-настоящему не полюбишь.
— По-настоящему? Ты хочешь сказать, что мы с тобой…
Брайан остановил ее:
— Знаю, знаю. Мы всегда говорили, что любим друг друга. Мы действительно так думали, но это была не любовь. Не настоящая любовь. У нас с ней все совсем иначе. Вот почему ты не можешь понять.
Как он смеет? Как смеет! Перечеркнуть все единым росчерком! Они любили друг друга. Пускай не в последнее время, но поначалу… Да-да, любили! Как он смеет делать вид, что этого не было? Что все четырнадцать лет они прожили без любви. «Ох, прости, я тебе на ногу наступил»…
— Кажется, я начинаю понимать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87