– Разве что одну неделю... Для пробы...
Мы договорились встретиться завтра, в семь утра. Простившись, я с тоской оглядела стол. Все так же громоздились письма, мерцал голый, как бесплодная пустыня, экран. Пожалуй, не мешает вернуться к работе – чем черт не шутит, вдруг муза тоже покончила с завтраком и вот-вот свалится мне на голову? Но сперва намажу себе еще один тост.
Блюдце с бутербродом худо-бедно заткнуло пустоту, оставшуюся от пепельницы. Лишь тогда я с обреченным вздохом уселась за стол и покорно взялась за первое письмо.
Дорогая Барбара!
Моему мужу скоро стукнет сорок, я задумала сделать ему сюрприз. Он без ума от цирка, вот я и решила устроить для него и гостей домашний цирк. Где мне достать живого слона, чтобы на празднике покататься на нем?
Рука сама собой схватилась за соломинку – то есть за бутерброд. Другую руку я усилием воли перетащила на клавиатуру и принялась методично тыкать в кнопки одним пальцем. Я справлюсь, черт вас всех раздери! Загублю два дня своей неповторимой жизни вместо привычных четырех часов, но сочиню эту еженедельную колонку! И плевать, что выйдет уныло и плоско. Слава богу, есть на свете безответные трудяги, редакторы “Глоб”. С тех пор как я бросила курить, у них здорово прибавилось работы. Факты в моих статьях, грех жаловаться, оказывались как на подбор – свежие и увлекательные, но боже милосердный, как же убого они были изложены! Штамп на штампе! Да ладно, Кэмерон – лояльный босс и к тому же приятель. Вряд ли вышвырнет меня из газеты! А со временем – голову даю на отсечение – я стану прежней Красноречивой Барбарой.
АПРЕЛЬ. 59 – 66 кг
Вывалив в раковину упаковку куриных грудок, я с глухим недовольством полоскала под струей ледяной воды волокнистое белое мясо. По радио знаменитый психотерапевт Тони Грант с изуверским изяществом препарировал позвонившего в студию идиота.
Нет, бормотал идиот, в жизни он не бывал на всяких там дурацких просмотрах. Вообще-то актерскому мастерству он тоже нигде не учился. Это для ремесленников. А он гений, от природы. Когда осознал свое призвание? Да пока вкалывал на птицефабрике – работенка как раз для гения, разбирал цыплят на кур и петухов.
От анализа доктора Гранта меня отвлек телефон. Стэнфорд. Я нехотя убавила звук и вернулась к полосканию курятины, прижав трубку к плечу и мечтая перегрызть Стэнфорду сонную артерию.
– Мне так жаль отрывать тебя от дел, Барби. Врет, лживый ублюдок.
– Я вот о чем подумал. От Сары-Джейн осталась прорва всякого тряпья. Может, заберешь на этой неделе?
Ну разумеется, пора повышвыривать балахоны пятьдесят четвертого размера и проветрить платяной шкаф. Глядишь, их сменит сорок второй размерчик. Я стянула склизкую пупырчатую кожу с тощих кусков мяса – отвратительно, будто жабу свежуешь! – и воткнула нож в розовую плоть. Хоть режется легко...
– Стэнфорд, пойми меня правильно, но я, кажется, уже выполнила все печальные обязанности по отношению к тебе.
– Барбара, я бы и сам, но... – Он изобразил, будто сдерживает слезы. – Но мне все еще больно... И потом, я понятия не имею, что делать с этой одеждой. А ты наверняка найдешь ей применение, отдашь бедным...
– Ну ладно. Они, должно быть, обрадуются...
– Только не забудь переслать мне квитанцию.
Удивительно, ему хватило совести умолчать хотя бы о том, что это поможет скостить налоги!
– Хорошо, заеду, – пообещала я. Ложь.
– Э-э... только позвони, ладно? А то вдруг не застанешь.
– Нет, заеду, когда ты будешь на работе. Не хочу мельтешить у тебя перед глазами. (А точнее, от твоей рожи меня вывернет наизнанку.) - У меня ведь есть ключ.
– Кстати, будь добра... оставь его на кухонном столе. – Стэнфорд был сама естественность, но я – то не дура. – Уборщица потеряла свой...
Понятно. Боится, что нагряну к нему без предупреждения и застукаю на очередной “девушке месяца”. Как же, такая недопустимая вольность со стороны убитого горем вдовца! Вот только всем на это плевать. Всем, но не мне.
– Нет проблем, – коротко ответила я. В этом доме больше нет Сары-Джейн, и ключ мне не нужен.
Покончив и со Стэнфордом, и с курятиной в раковине, я схватилась за топорик для разделки мяса. Новый набор ножей и прочего инструмента появился в моей кухне одновременно с шикарным фолиантом “Китайская кухня”. Китайской предшествовала “Креольская кухня”, которая сменила на почетном посту “Французскую кулинарную классику на новый лад”, а та, в свою очередь, – “Печем торты” и прочее, и прочее.
Я шлепнула на доску куриную грудку и с силой рубанула по ней, вкладывая в удар всю свою застарелую ненависть к Стэнфорду.
Его эротические похождения всегда досаждали мне куда больше, чем самой Саре-Джейн. Помню, как-то раз мы вдвоем выбрались на выходные во Флориду – у нее была там своя квартира. Так вот, из недр сушилки она выудила совершенно непристойные трусики в виде лоскутка алого кружева. Очевидно, памятный трофей после одной из регулярных отлучек Стэнфорда “в гольф-клуб, помахать с приятелями клюшкой”!
Я едва не задохнулась от бешенства, а моя подруга хладнокровно сказала:
– Задницы сорокового размера не имеют права на существование. – Похоже, загнанный глубоко внутрь гнев каким-то образом пробудил дремлющую в ней южную кровь. – Так предадим божество всех узкозадых огню!
И Сара-Джейн величаво простерла унизанную перстнями руку к стеклянной дверце высокого резного шкафа. Там, в святая святых, сверкала очередная гордость Стэнфорда – обширная коллекция “древнеримских” стеклянных кубков.
На подбор экспонатов этот идиот потратил совершенно сумасшедшую кучу денег и всего один вечер – коллекция была скопом закуплена на каком-то сомнительном аукционе в Нью-Йорке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108