«Я, – рассказывал комендант, – вышел и спросил, чего он ждет». «Антона Л.» – ответил человек. «Но сейчас каникулы», – сказал комендант. Он удивился, что отец этого не знает. Затем отец спросил, хорошо ли Антон Л. учится. Он, комендант, ответил, что таких подробностей, к сожалению, не знает, он всего лишь комендант.
Примерно год спустя исчезла и мать. Этому событию предшествовало странное напряжение, затем открытая, хотя и тщательно заглушаемая враждебность между матерью и тетей Хильдой. Когда мать оставалась с Антоном Л. наедине, она жаловалась на «неблагодарность» и говорила, что «пригрела на груди змею». Оказалось, что полиция получила информацию о нелегальном гадании на картах. Полиция явно не торопила события. Когда она появилась, Роза Л. уже исчезла. И господин кооператор Смекал исчез в это же время.
Через несколько дней после случившегося отец забрал Антона Л. к себе в город. Уже позже Антон Л. спросил отца, откуда он узнал, что мать исчезла.
– Мне об этом телеграфировала тетя Хильда, – сказал Альберт Л.
– У тети Хильды был твой адрес?
– Этот адрес был указан на письмах, которые я писал.
– А ты писал матери письма?
– Нет, – ответил Альберт Л., – не ей, а тебе.
– Ах, – сказал Антон Л.
В то время Антону Л. было 16 лет. В последующие годы, когда он с отцом жил в старой городской квартире, он иногда склонялся к тому, чтобы спросить, что вообще соответствовало правде из того, что рассказывала мать. Но в таком возрасте люди еще стыдятся спрашивать о подобных вещах.
Отец умер, когда Антон Л. учился на первом курсе института народного хозяйства. Отец заключил страховку на обучение, которая была оплачена до конца учебы, но у Антона Л. тем временем возникло определенное негативное отношение к специальности «народное хозяйство» и к учебе вообще, кроме того, начался первый запойный цикл. Почти десять лет спустя – Антон Л. работал в туристическом бюро «Сантиханзер» – ему пришло сообщение из районного заведения для умалишенных, что он должен оплатить стоимость погребения усопшей в этом заведении Розы Л. Антон Л. купил венок и отправился на похороны. Кроме него там никого не было, лишь только недовольный молодой священник и четверо гробокопателей. Священник, ввиду минимальной траурной процессии, отказался от своей речи, а лишь совершил обязательные для этого случая ритуальные молитвы и благословения и, прежде чем уйти, пробормотал что-то вроде: «Мои соболезнования». Гробокопателям Антон Л. дал по две марки на чай, за что и гробокопатели уверили его в своих соболезнованиях.
Больше он никогда не приходил на могилу.
Дождь усилился. Антон Л. закончил свою трапезу. Бутылку из-под шампанского и остатки пищи он оставил в павильоне. («То, что засоряю я сам, – сказал он как-то позднее в разговоре с зайцем Якобом, – идет на пользу окружающей среде. Неужели вы серьезно думаете, будто то, что я выбрасываю свои тарелки из окна, может нанести какой-то вред?») Он вышел из павильона, поднял воротник куртки (уродливой, в коричнево-зеленую клетку куртки, но очень теплой, из охотничьего магазина, откуда происходила вся его охотничья амуниция) и вдоль кладбищенской стены дошел до ворот. Ворота, большие, выкованные из железа, были закрыты. (Время посещения: май – октябрь с 8 до 17 часов, ноябрь – апрель с 9 до 16 часов.) Насколько Антон Л. мог рассмотреть через решетку, кладбище заросло дикой растительностью особенно густо. Могилы едва виднелись. Попытки перелезть через ворота или взорвать их были бессмысленными, потому что едва ли удалось бы пробраться через эти дикие заросли. Кроме того, он уже совершенно не мог вспомнить, где находилась могила. Может, мертвецы служат особым удобрением? Или это происходило оттого, что кладбище и без того в память об усопших было чрезмерно засажено растениями? Из зарослей поднялся невиданный рой ворон, они перестроились в воздухе и снова сели. Дождь усилился еще больше. На западе возникла бледно-желтая стена. Антон Л. вернулся к автомобилю и поехал вниз по улице, ведущей к реке.
Это было уже совсем недалеко от Фанискаштрассе. Башня часовни больницы Святой Клариссы, стоявшей напротив финансового управления – его финансового управления – была с этой высоты хорошо видна. Антон Л. не собирался этого делать, но теперь, когда он был уже так близко, он свернул в маленькую улицу, ведущую прямо к той самой потайной двери с задней стороны управления, которая 26 июня оказалась запертой.
Антон Л. затормозил прямо перед дверью. А что, если дверь сейчас оказалась бы вдруг открытой? При этой мысли Антона Л. обуял ужас. Он заглушил мотор, но остался сидеть в машине. Густые, тяжелые потоки дождя стекали по крыше автомобиля и по окнам. Если бы дверь оказалась сейчас открытой, то это бы значило, что кроме него, Антона Л., здесь был еще кто-то. Отпечаток ноги Пятницы. Обуреваемый такими мыслями, Антон Л. был не в состоянии прийти в себя.
Прежде всего он бы выяснил, мужчина это или женщина. Если бы это была женщина, то стало бы ясно, почему он, Антон Л., стал исключением во время этой катастрофы, если речь, конечно, шла о молодой женщине, которая еще была в состоянии рожать детей. Тогда он, Антон Л., и женщина стали бы новым началом. Правда, если желательным было бы дальнейшее размножение, дети в первом поколении были бы обречены на инцест. (Проблема, от которой библия стыдливо уходит, а с другой стороны, особенно католические теологи придерживаются теории происхождения от одной пары людей, из-за учения о наследственном грехе, который в свою очередь стал предпосылкой для божественного спасения Иисусом Христом. В свое время Антон Л.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85