На улице тарахтел мотор машины и время от времени гудел клаксон. Кто-то кричал. Янек уже давно уловил эти звуки, но только сейчас понял, что зовут-то его.
— Янек! Плютоновый Кос!
Янек схватил фуражку, энергично надвинул ее на голову и выбежал на улицу. За ним Маруся, и самым последним Шарик, обеспокоенный этой неожиданной спешкой.
У края тротуара стоял ядовито-зеленый грузовик, из кабины выглядывал Вихура.
— Привет. Здравствуй, Огонек! — весело крикнул он. — А я вас ищу-ищу. Осторожно! Свежевыкрашено, — предостерег он, поднимая палец. — Краска, холера, никак сохнуть не хочет…
— Ты что-то хотел? — прервал его Кос.
— Ну, конечно. Слушайте: отправляется баржа вверх по Висле за мукой. Солнце, весна и все такое прочее. Хотите вместе?..
— Хотелось бы, но у меня дежурство в госпитале.
— Я не могу. Сегодня торжественная линейка на Длинном рынке, а завтра вечером праздник.
— К вечеру вернемся!
— Нет…
— Ну, тогда привет! — Вихура козырнул и, убирая голову в кабину, стукнулся теменем о край рамы, отчего сморщил свой курносый нос. — Будьте здоровы, Косы! — крикнул он, дал газ и рванул с места.
Янек перестал хмуриться.
— Может, его в экипаж? Варшавянин, быстрый парень.
— Конечно, Янек. Конечно, никого другого, только Вихуру.
— Слышала, как он нас назвал? Обещай, что сразу после войны…
— Слышала. Обещаю.
Она протянула ему руки, он крепко сжал ее ладони и не отпускал, стискивал, как гранату с выдернутой чекой, глядя в потемневшие зеленые глаза под черными бровями, выгнутыми, как монгольский лук.
Шарик присел у ног своего хозяина, посмотрел снизу вверх на лица обоих, и хотя ему захотелось радостно залаять, даже не заскулил.
Издалека, с Балтийского моря, возвращались штурмовики, они жужжали в небе совсем как сытые, тяжелые шмели над лугом, и все было так празднично, потому что было сказано самое важное и прекрасное, что можно сказать…

На Длинном рынке собралась масса народу. Кроме польских и советских солдат здесь было много гражданских. Люди толпились до самых Зеленых ворот, до моста через Мотлаву. Генерал обращался именно к мирному населению, он говорил, что невольники, согнанные сюда гитлеровцами силой, — теперь подлинные хозяева этого города, который когда-то был польским и теперь снова и навсегда возвращен Польской Республике.
Отец Янека благодарил советских солдат и польских танкистов за труд и пролитую кровь, за внезапный, стремительный штурм, благодаря которому уцелела часть жилых домов и фабрик, уцелели приговоренные к уничтожению военнопленные и польское население.
Оба говорили с террасы, поднимавшейся над землей на шесть высоких ступеней перед входом во дворец Артуса. Громкоговорители повторяли их слова. Янек, Григорий и Густлик прекрасно все видели и слышали, потому что «Рыжий» с гордо поднятым стволом пушки стоял рядом с террасой и весь экипаж сидел на броне, на башне, а с ними Маруся и Лидка, старшина Черноусов, ну и, конечно, Шарик.
— Нас бы так серебрянкой покрасить, вот был бы памятник! — громким шепотом сказал Елень.
Лидка тихонько рассмеялась, представив себе посеребренного Густлика, Григорий начал ей вторить и получил тумака в бок от Янека. Они не слышали последних слов выступавшего, но тут старшина, зашипев как паровоз, успокоил их.
На площади установилась тишина, кругом посветлело от поднятых вверх лиц — все смотрели на продырявленную снарядами башню Главной ратуши, поверх часов, поверх широкой галереи, на что-то у самой крыши.
— Что там такое? — тихо спросил Елень.
— Солдат без фуражки, — ответил Кос, рукой заслоняя от солнца свои ястребиные глаза.
— Выстрелит из ракетницы или будет играть на трубе?
— Замахивается…
Широкой дугой вылетел в воздух сверток величиной с рюкзак, распластался, развернулся и вспыхнул на солнце многометровый красно-белый стяг, наполненный свежим морским ветром. И прежде чем кто-нибудь успел вскрикнуть или сказать слово — заиграли трубы, ударили барабаны, и отозвалась медь сразу трех оркестров — польской танковой бригады и двух советских дивизионных; «Еще Польша не погибла, пока мы живы…»
Испуганные чайки закружились вверху, над домами без крыш, над поднятыми вверх лицами людей, повлажневшими будто от утренней росы.

Срочной работы в Гданьске было невпроворот. Станислав Кос хотел сразу же после торжеств вернуться к своим обязанностям бургомистра, но экипаж «Рыжего» взял его в плен и потащил на Вестерплятте. Его просили показать, где стоял немецкий корабль «Шлезвиг-Гольштейн», где были ворота с орлом на овальном щите с надписью «Военный транзитный склад»; раздвигая руками разросшиеся по грудь лопухи, рассматривали остатки каменной стены, поржавевшие рельсы железной дороги, руины караульного помещения.
Наконец уселись на берегу на перевернутую вверх дырявым дном шлюпку и смотрели, как ветер носит чаек над Мертвой Вислой, и слушали воспоминания поручника.
— Под конец мне самому пришлось встать за пулемет. Получил осколком по голове, но легко, только вот каску было трудно натягивать на повязку. А они бомбили, били из орудий… Против тяжелого оружия мы были бессильны, но все равно за наших пятнадцать человек они заплатили тремя сотнями убитых. Мы удерживали Вестерплятте целую неделю. В то время когда война только начиналась, это было важно. Было важно, чтобы мир услышал эти выстрелы, пробудился и понял, что каждая новая уступка только делает бандитов все наглее и наглее…
Лидка стащила тесноватый сапог и грела босую ногу на белом песке. Маруся сорвала травинку и грызла желтовато-зеленый стебелек. Шарик, лениво растянувшись на солнышке, ляскал зубами, пытаясь схватить муху.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279