— растерялся Елень.
Саакашвили на мгновение отпустил рычаги, покопался в ящике за сиденьем и протянул гайку.
— А что!.. — сориентировался сразу Густлик. — Действительно кольцо.
— Крепче золотого, — заметил Саакашвили, показывая в улыбке свои белые зубы. Он несколько мгновений смотрел на счастливую девушку и, повернувшись к переднему люку, вдруг резко затормозил.
— Ты что делаешь? — гаркнул на него Густлик. — Людей, а не картошку везешь!
— Какого черта?! — крикнул Григорий, высунувшись по пояс из люка.
— Шорта? — весело спросил худой, высокий, в берете мужчина, который, выбежав на середину шоссе, остановил танк. — Ле рюс? — Наклонившись, он посмотрел на башню и, увидев орла, заговорил: — Полоне… Вив ля Полонь! Вив ля либерте!
Мотоцикл Лажевского, который ехал впереди танка как разведывательный, развернулся и теперь мчался назад.
Вихура спрыгнул с брони на землю, недоверчиво обошел неизвестного.
— Ты чего хочешь, ля франс? Пуркуа тю стоишь?
Француз обнял его и рукой придавил живот капрала.
— Нике?
— Нике не достанешь, — ответил Франек, решив, что тот хочет что-нибудь из еды.
— Вэн. — Француз сделал жест, словно осушая бокал. — Бьен?
— Бьен, хорошо, но только нет вина. Нике вэн.
— Ле вэн, ле кошон. — Пытаясь объяснить, он начал хрюкать, изображая поросенка. — Вене. Полоне. — Француз потянул Вихуру за рукав.
Экипаж выглянул из танка, мотоциклисты поднялись в своих колясках. Все глазели, как эти двое, перескочив через кювет, побежали между кустов и остановились на краю лесного оврага, над которым поднимался дымок и дрожал нагретый воздух.
— Панове! — крикнул Вихура в сторону танка. — Он не просит, а приглашает. Тут его дружки такую еду готовят — на целую роту хватит.
Кос спрыгнул с танка, подошел к Лажевскому:
— Как ты считаешь? Все равно где-то надо останавливаться на обед.
— Хорошо. Здесь все готово, меньше времени уйдет. Поезжайте, а я со своими вернусь через полчаса.
— Ты куда? Голодный будешь…
— Оставите нам.
Подхорунжий приказал одному пулеметчику высадиться из коляски мотоцикла и занять пост у танка. Кивнув остальным, он дал газ и, наклонившись над рулем, помчался обратно по дороге, по которой они приехали. За ним следовали два других мотоцикла.
Танкисты, к огромной радости французов, спустились в овраг, полный зелени и солнца, запахов леса и кухни. Обед обещал быть действительно замечательным. Однако Кос уже пожалел, что согласился. Отступать же было поздно — французы обиделись бы смертельно, да и без Лажевского все равно ехать было нельзя.
Обед превратился в пиршество.
— А ба ля гер! Вив ля пэ! — провозглашал тосты худощавый француз, наливая одновременно из объемистого бочонка в стаканы.
— А ба! Вив! — повторяли два его товарища, лохматый и лысый, оба очень низкорослые.
С наветренной стороны догорающего костра, над которым на вертеле коптились в дыму остатки большого поросенка, сидел экипаж «Рыжего». На ящиках из-под боеприпасов лежали нарезанные ломти хлеба и обглоданные кости. Шарику отвели отдельный ящик, и он тоже пировал, громко грызя мослы.
Французы пили до дна, а танкисты поднимали стаканы и только пригубливали вино, поглядывая на Коса, который делал маленькие глотки и отставлял стакан в сторону.
— За мир! — объяснял Саакашвили. Его волосы были взлохмачены, глаза блестели. — Они пьют за победу и мир! Я не могу больше притворяться, должен выпить. — И он осушил стакан до дна.
— Эх, что они подумают о поляках, — вздохнул Вихура, но у него не хватило смелости выпить.
Густлик сначала отпивал понемногу, потом решил последовать примеру Григория и разогнался было, но сидевшая рядом с ним Гонората удержала его за руку.
— Сначала панна Гонората сама доливала, — тоскливо произнес он.
— Командир не велел.
— Командир теперь запрещает, а не помнит, как сам тогда в замке чуть не полбочки выпил, а остальное вылил.
— Помню, — сказал Янек. — Помню и запрещаю.
— И я запрещаю. Я теперь тоже власть. — Она погрозила надетой на палец гайкой. — Танковое кольцо крепче золотого.
— Катр вэн шассер, катр вэн шассер… — пели, раскачиваясь из стороны в сторону, французы веселую песенку о восьмидесяти солдатах и об их любовных приключениях.
— Где же ты моя Сулико… — вторил им Саакашвили.
Лысый француз достал откуда-то гармонь. Руки Томаша сразу же потянулись к инструменту. Но он встретил косой взгляд Коса и понял, что нельзя…
Француз, не слишком уверенно стоявший на ногах, заиграл веселый парижский вальс. Его лохматый товарищ склонился перед Гоноратой, приглашая к танцу.
Они зашуршали ногами по траве, закружились в легком облачке пыли, сбитой с высохших прошлогодних стеблей.
Саакашвили протянул руку со стаканом в сторону бочонка, и высокий налил ему вина.
Он залпом выпил до дна, отставил стакан и зааплодировал Гоноратке и лохматому французу, которые кончили танцевать. Потом и сам вышел на круг. Гармонист сменил мелодию. Теперь Гонората хлопала в такт движениям Григория. Волосы ее совсем растрепались от танца.
— Ох, панна Гонората! — вспомнил Елень. — У меня же ваша лента! Вы потеряли в генеральской машине, а я сохранил на своей груди.
Он выгреб из кармана все до дна: два пистолетных патрона, кусок кабеля, шнурок и, о ужас, целых три ленты, из которых две были голубые и только одна — красная.
Несколько трудных секунд длилось молчание, а потом — взрыв.
— Пан Густлик… Вы каждой так же… — Девушка громко зарыдала и, прикрыв лицо фартучком, побежала по склону туда, где стоял «Рыжий».
Следом за ней бросился Шарик, полагая, что это игра. Оба одновременно добежали до танка и исчезли в нем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279