Мотор взвыл, мотоцикл набирал все большую скорость, швырявшую в воздух на каждой неровности все три его колеса. Даниель приподнялся в седле, словно наездник перед прыжком через барьер, и внимательно осматривал местность: пора было найти какое-либо укрытие, где можно переждать несколько минут, чтобы разведать маршрут до леса на берегу канала.
Справа от дороги он заметил старую конную колею, блеклую голубоватость полыни и скорее угадал, чем увидел заброшенный каменный карьер.
— Тормози! — приказал он и подал рукой сигнал мчащимся за ним разведчикам.
Каменный карьер порос чахлой зеленью. Только в сырых впадинах кое-где темнели кусты ольхи. По дну этой громадной выработки бродило небольшое стадо коров под присмотром старого небритого пастуха, стоявшего метрах в пятидесяти и смотревшего в сторону Лажевского ничего не понимающим взглядом. Если бы не далекое урчание самолетов в облаках, если бы не легкое, идущее с востока гудение земли от тысяч снарядов, если бы не хруст гравия под копытами коров, тишина здесь была бы полной.
Новый звук заставил пастуха поднять голову. Шум моторов вырос мгновенно, и на край котлована, на крутую, давно заброшенную и поросшую бурьяном дорогу, на полной скорости выскочил мотоцикл с пулеметом на коляске. За ним второй, третий и еще два сразу.
Немец только теперь сообразил, что тут что-то не так, схватил кнут, чтобы собрать скотину и, быть может, удрать, но мотоциклы, развернувшись широким веером, с бешеным ревом моторов вскарабкались по обрывистым склонам и заняли позиции по краю котлована, прикрывая его со всех сторон.
Вслед за ними появились танки. Их зеленоватые туши сползли вниз, каждая под отдельный куст ольхи. Машины застыли, моторы замерли, и уже минуту спустя могло бы показаться, что вовсе и не было этого мгновенного вторжения, если бы только не легкие шлейфы пыли, лениво оседавшие в лучах солнца.
Крестьянин всматривался в ближайший танк с белым силуэтом орла на броне и, беззвучно шевеля губами, безуспешно пытался прочитать надпись; потом сел, покорившись судьбе, с кнутом в руке и уставился на коров, которые, всполошившись было вначале, принялись теперь за свое наиважнейшее дело — пережевывание жвачки.
Из танка высыпал сразу весь экипаж и, ни слова не говоря, тут же принялся срезать густые ветви ольхи и прикреплять их проволокой к броне.
Шарик, утомленный долгим бездействием, помчался вперед, потом назад, без особой злобы гавкнул на старика — просто так, чтобы отметить, что он видит чужого, — а потом принялся сгонять в кучу коров.
Елень взял топор из рук Черешняка и указал ему на сидящего пастуха. Как только Томаш подошел, тот сразу поднял руки, чтобы дать себя обыскать, — видимо, и у своих ему это не раз приходилось делать.
В карманах ничего подозрительного не оказалось. Черешняк обыскивал все медленнее. Он взял из руки пастуха кнутовище. Это был обычный крестьянский кнут — сыромятный ремень на рукоятке из очищенного от коры орешника. Томаш сел и, прищурив глаза, посмотрел на коров. Это длилось всего какую-нибудь секунду. Они переглянулись со стариком; солдат, слегка вздохнув, встал и вернулся к танку, возле которого вполголоса разговаривали Вихура и Янек.
— Мое дело довести машину и передать вам.
— Но в этой машине пять мест. Ты же согласился подъехать.
— Только до командного пункта генерала.
— Мы там не останавливались.
— Это ты специально делаешь мне назло. Мотоцикл-то ездил к бронетранспортеру. А я под броней не люблю, мне душно…
— Возвращайся, Франек, я тебя не держу.
— Как? Через фронт…
— Ну тогда посиди немного здесь. Коров попасешь и наших дождешься.
— Черт! — выругался Вихура и в сердцах сдернул ветку маскировки. — Я не танкист.
— Поправь, — приказал ему Кос.
— Командир танка, ко мне! — окликнул его, подходя, поручник Козуб.
— Слушаюсь!
Под крутым откосом мотоциклисты копали могилу погибшему товарищу. Скорбно скрежетали о камни лопаты, горько пахла растертая о щебень полынь.
— Как с маскировкой?
— Закончили.
— Хорошо.
По склону сбежал подхорунжий Лажевский, с темным от пыли лицом, на котором струйки пота оставили светлые бороздки.
— Дорога к лесу свободна, — доложил он. — Можно двигаться.
— Поешьте. Останемся здесь до темноты.
— Потеряем часа три, — прикинул Кос.
— Генерал говорил, что каждая минута на счету, — вставил подхорунжий. — Я бы мог с тремя-четырьмя машинами…
Рука поручника тяжело легла на его плечо, прервав фразу.
— Ты давно на фронте? — спросил Козуб Даниеля.
— С первого сентября.
— А ты?
— Тоже примерно так. От Студзянок. Уже больше девяти месяцев.
— А я с тридцать шестого. Девятый год. — На мгновение, как пауза между двумя предложениями, наступило молчание. — Эти танки и мотоциклы можно потерять в одну минуту, а они нужны мне все в Крейцбурге.
Поручник повернулся и отошел походкой очень усталого и рано постаревшего человека.
Оба молодых командира с минуту стояли сконфуженные — правота была на стороне Испанца, хотя и противоречила их стремлениям. Лучше всего, пожалуй, об этом просто не думать.
— Мудрит, — буркнул Кос и, увидев, что Густлик с Томашем уже расстелили под кустами чистое полотенце, режут хлеб и открывают консервы, пригласил нового товарища: — Садись с нами.
— С удовольствием, — согласился подхорунжий и спросил, подходя к танку: — В штабе говорили, что вы вроде шлюз разрушили?
— Да. А ты к нам через Вислу?
— В сентябре. Из батальона Парасоль. Из Чернякува.
Они подсели к экипажу. Черешняк протянул гостю громадную краюху с куском консервированной колбасы в палец толщиной, которую солдаты окрестили «второй фронт».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279