Отец Софии мог бы устроить ее к кому-нибудь ассистенткой.— Так хочется поглядеть на малыша Миты.— Нет, ведь Берто решил, что Мита бросит работу, как только дела его немного поправятся.— Умираю от усталости.— Виолета думала, ты работаешь с девяти до шести, и пошла готовить отцу ужин. Передавала тебе привет.— Она что-то хотела мне сказать?— Принялась рассказывать Кларе про одного мужчину с работы.— Мне очень надо поговорить с Виолетой. Бедняжка. Ее отец сам готовит себе ужин, теперь поди знай, куда она пошла.— Сказала, что должна готовить отцу ужин, ушла — еще семи не было.— Мама, я умираю от усталости, ты что днем делала?— Собиралась вычистить ковер на лестнице, но пришла Клара, и мы с ней сели немного пошить.— Ты уговорила ее сделать Мите покрывало?— Она пошлет ей все рисунки. Так хочется поглядеть на малыша Миты.— Натертый мозаичный пол очень красиво смотрится; когда я стояла у дверей и ждала, пока ты откроешь, видела, как на свету все сверкает от парадной до края гостиной.— Клара была права, но я больше не дам ей натирать пол, когда сойдет блеск, у нее довольно хлопот с домом, детьми и мужем. Муж любит биточки, а жареного ему нельзя, так у Клары хватает терпения варить мясо, проворачивать, а потом она добавляет розмарина и сыра и подрумянивает в духовке, чтобы биточки были как настоящие: на вид не отличишь, и для желудка не вредно.— Если надо к следующей субботе, я тебе весь пол натру за вечер.— Виолета не знала, что у тебя такой длинный рабочий день.— Сегодня было очень много работы.— Виолета жаловалась, что печатает за высоким столом и устает.— У нее в конторе нет и половины той работы, что у меня.— Глаза себе намазала, как цыганка. Наверное, пошла на свидание к этому мужчине.— Если он женатый, то должен ужинать дома в такое время.— Значит, к другому пошла.— Что же ей, по-твоему, делать? Домой идти и на отца смотреть?— Я иногда думаю: встали бы матери из могил.— Сначала надо подмести, потом пройтись тряпкой, тогда пол будет чистый и впитает мастику. Потом обмакиваешь тряпку в мастику и наносишь ровным слоем по всему полу, и тут начинается самое муторное: растираешь суконкой, пока не заблестит.— Будь ее мать жива, все вышло бы иначе.— Летом двери во дворик будут открыты, и тогда станет видно, как натертая мозаика блестит и в парадной, и в гостиной, до конца крытого дворика.— Мита пишет, что не любит наводить порядок в доме, который она снимает, уж очень он старый.— Хуже, что в Вальехосе все растет с таким трудом.— Хорошо, когда у тебя большой дом, но ведь чего стоит содержать его в чистоте.— Бедная Мита так и не смогла пожить здесь.— Дальше курятника никуда не смей ходить в этом фартуке.— Пап, накрывай на стол, а то я очень устала.— Сколько уже из Италии не пишут?— Вчера было письмо от Миты, и все. Надо бы сфотографировать дом и послать им в Италию.— Что это Клара в пакете унесла?— Черствый хлеб на сухари.— Ты не послала в Италию ни одного снимка с домом? Пошли, они всегда ждут от нас новостей.— Я им напишу, хоть они и не писали.— Вот скосят клевер и напишут.— Мита пишет, что с ужасом ждет начала весны, тогда у них в Вальехосе самый ветер с пылью поднимается.— Адела, напиши сестре, она всегда ждет писем, вы не знаете, каково жить вдали от родных.— А что писать?— Не пиши, что я ходил на улицу в сером фартуке. Скажи, чтобы приезжала скорее, а то нам не терпится поглядеть на малыша.— И Берто большой привет.— Напиши, что если они переберутся в Ла-Плату, то смогут жить у нас, дом большой, всем места хватит. Надо будет подыскать приличную службу для Берто.— Не выдумывай, папа. Он же тебе сказал, что не собирается на службу.— Напиши, что видела Софию Кабалус, скажи неправду.— Я все думаю ей позвонить, а потом забываю. Позвоню завтра с работы.— Напиши, будто София Кабалус тебе сказала, что отец может устроить Миту на факультете, ассистенткой у какого-нибудь профессора.— Виолета не рассказывала новых сплетен?— Нынче ей вздумалось про Миту говорить, мол, зачем она столько надрывалась и учила аптекарское дело, которое ей не нравится, если потом вышла замуж и не собирается больше этим заниматься.— Напишу Мите, что если она приедет в Ла-Плату да еще устроится в университет, то сможет поступить на факультет филологии, как ей хотелось.— Хватит учиться, сколько можно?— Папа, не ешь больше, а то лопнешь.— Ты не давай Кларе много черствого хлеба, а то не останется курам.— Я целую банку сухарей истолкла на шницеля, так что весь лишний хлеб можешь отдать курам.— Ты вот жалуешься, что нет хлеба, а сам столько его съедаешь, что даже не знаю, как в тебя влезает.— Где идет фильм Карлоса Палау?— Премьера в «Селекте».— После схожу, когда будет дешевле.— На снимке в газете он — вылитый Берто.— Нынче Виолета без конца ругала Миту за то, что она на кино помешалась.— Похоже, Виолета написала Мите, а та ей не ответила. Вот она на Миту и взъелась.— Мита в последнем письме приписала: «это письмо предназначено и для Виолеты».— Виолета хотела для себя отдельного письма.— Что с этим кино у Миты просто мания какая-то и что у нее вечно всякие причуды, вот она и вышла за Берто, который похож на киноартиста.— Поешь, а то заболеешь.— Я так устала, что есть не хочется. У меня сегодня упали очки, я чуть не умерла со страху.— Где?— На улице. Разбились бы опять, я бы, наверное, не пережила.— Когда тебе снова к окулисту?— Жаль глаза в кино портить, а то бы пошла на Карлоса Палау.— В профиль он особенно похож на Берто.— Если бы Мита устроилась на факультете, мы бы с ней могли встречаться после работы. Я каждый раз иду мимо библиотеки и вспоминаю Миту.— Подумать только: уйму часов просидит за учебниками, а потом еще бежит туда с Софией.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84