Бригады занимались реставрацией действующих церквей. Геннадий Николаевич доставал для них заказы, строительные леса, белый камень, кирпич, цемент, краски малярные и художественные, лаки, сусальное золото, кисти, доски, фанеру и т.д. Кроме того, он набирал и формировал бригады, куда входили и резчики по дереву, и белокаменщики, и позолотчики, и, конечно, живописцы.Сам Геннадий Николаевич был по профессии художником. Он и возглавлял в обеих бригадах живописные работы. Слово «возглавлял» в данном контексте имеет несколько каламбурный оттенок, так как Черняк занимался только ликами святых на иконах или фресках. Он, как модно говорить, был играющим тренером. Правда, мало играющим. Львиная доля работы выпадала на художников вроде Никифорова.Надо сказать, что в области снабжения у Геннадия Николаевича информация, связи и приемы были отлажены безукоризненно. И все эти многочисленные проблемы, только на перечисление которых у нас ушло так много времени, решались Геннадием Николаевичем несколькими звонками по телефону.В обеих бригадах у него имелись особенно преданные люди из числа облагодетельствованных им недавно. Они с удовольствием и рвением исполняли при нем роль порученцев или попросту курьеров. Развозили и подписывали всевозможные требования, накладные, договоры и прочее… Отвозили подарки людям, которые, по мнению Геннадия Николаевича, их заслуживали.Зарабатывал он различными способами от полутора до двух тысяч рублей в месяц в каждой бригаде. В сумме это составляло от трех до четырех тысяч.Роман Геннадия Николаевича с Сонечкой Никифоровой (в девичестве Ушаковой) кончился полтора года назад. У нее хватило ума превратить их любовные отношения в дружеские, и она сумела остаться для Геннадия Николаевича преданным и энергичным помощником, его правой рукой во второй бригаде.Сонечка на работе не пила даже в большие праздники, и это качество делало ее человеком труднозаменимым. Однако Геннадий Николаевич платил ей столько, сколько и остальным художникам. Он искренне считал, что Сонечке доставляет удовольствие помогать ему и быть добровольным заместителем.Зоя была ближайшей подругой Сонечки, вместе учились в Полиграфическом институте. Она-то и познакомила Сонечку с Никифоровым. Они понравились друг другу и вскоре поженились. Никифоров, естественно, был сразу же представлен Геннадию Николаевичу. Тот посмотрел Петенькины картины, потолковал с ним о том, о сем и предложил работу.Вот таким образом все они — и Сонечка с Петей, и Зоя — оказались спутниками Геннадия Николаевича в его путешествии.Сонечка Никифорова, уставшая от собственной строгости и трезвости в бесконечных отъездах, расслабилась. Петенька всегда был не дурак погулять. Зоя поддержала их компанию…Дело кончилось тем, что Сонечка явилась к Геннадию Николаевичу в номер, в одно мгновение сбросила халат, надетый на голое тело, и юркнула к нему под одеяло. Геннадий Николаевич отложил книгу, которую пытался читать, поднялся с кровати и не спеша оделся.— Зойка лучше? — хриплым голосом спросила Сонечка.Геннадий Николаевич промолчал. Он налил стакан воды и протянул его Сонечке. Она улыбнулась, мягко протянула обнаженную руку и в последний момент выбила стакан из его руки и расхохоталась. Стакан, заливая гостиничный ковер водой, разбился вдребезги.— Брат милосердия! — восхищенно воскликнула Сонечка. — Как трогательно. — Она хихикнула. — Как мило! Не надо увлажнять глаза слезами умиления. Я сегодня совсем не пила. Я вообще никогда не пью! Ну только чуть-чуть… — Она снова хихикнула. — На ночь… Чтоб заснуть и забыть. Ведь ты меня бросил, Геночка. Ты, конечно, забыл об этом, но мне нужно выпить коньяку, чтоб забыть. Сто пятьдесят и таблетку седуксена. И тишина!.. А ты и вправду решил, что Зойка лучше? Бедненький Геночка! Все вы павианы надутые, бездари! Вас вокруг пальца вот так, вот так… — Она поводила одним неверным пальцем вокруг другого. — Сколько угодно, а вы только щеки раздуваете. Она же врет тебе все! Она совершенно фригидная! Ей это дело вообще до лампочки. Она вздыхает и охает, только чтоб тебе удовольствие доставить, а ты, дурачок, принимаешь все за чистую монету. А как же! Еще одна от тебя с ума сходит!Выпалив все это, Сонечка сжалась в комок, ожидая вспышки гнева, а может, и удара, но Геннадий Николаевич, наливая воду в другой стакан и бросая туда таблетку алкозельцера, которая бурно зашипела, выделяя пузырьки углекислого газа, добродушно усмехнулся и сказал:— «Ах, обмануть меня нетрудно. Я сам обманываться рад». Какое мне дело до ее сексуальных проблем? Фригидна — тем хуже для нее. Пусть и дальше старается, обманывает… На вот, выпей — это вкусно. И не шали больше. Где твой халат?Соня молча выпила, поднялась, взяла брошенный на кресло халат и оделась.— Утром приди, пожалуйста, подбери осколки, — попросил Геннадий Николаевич.Соня молча кивнула.— Да, я вот еще что хотел сказать, — Геннадий Николаевич запнулся… — Я тебя понимаю, тебе хочется разрядиться. Но будь поосторожнее с Петечкой. Его нужно крепко держать в руках, иначе он сопьется к чертовой матери. Кому он тогда будет нужен? Хотя, может, тебе в радость содержать непризнанного гения? Может, в этом твое призвание? Но учти — гении в какой-то момент начинают вещи продавать и драться…— Спасибо за совет, Геночка. Ты всегда был добр ко мне и к Петечке. Я пойду, начну держать его в руках. А тебе, Геночка, спасибо большое за все. Да, я вот тоже собиралась все спросить тебя… Скажи, тебе было бы приятно, если б тебя хотя бы в шутку назвали гением?Геннадий Николаевич взял Наташу с собой на «Одессу» по трем причинам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119