А все эти Тбилиси и Вильнюсы… То не моя инициатива… Не осудил – да… Согласен! Но не кровь…Нина Михайловна поднялась и подошла совсем близко к супругу. Остановилась – маленькая, хрупкая, в элегантном костюме от модного кутюрье, короткие волосы каштановой волной откинуты назад. Посмотрела снизу вверх, в глазах – ни жалости, ни снисхождения. Сказала упрямо:– Алексей! Извини меня… Но Петр, потому и остался в истории Великим, что через надрыв, через кровь, но Россию в цивилизованный мир вытянул! А внук его, Павел, который очень хотел казаться либеральным реформатором, оказался слаб в коленках и был задушен шарфом у себя спальне! Политика, Алексей, не терпит слабаков и чистоплюев… Запомни это…Отойдя от супруга, она подошла к телефону и сама решительно набрала номер генерала Плешакова.
Плешаков не удивился этому звонку Нины Максимовны – в конце концов нечто подобное должно было произойти. Он понимал, что после того, как он выложил карты перед Михайловым, тот долго в бездействии не останется… Правда, он не рассчитывал, что реакция последует столь молниеносно. Получалось, что Михайлов успел уже все обсудить с супругой, а теперь хочет переговорить с ним… Замечательно!"Браво, Нина Максимовна! – улыбнулся Плешаков. – Браво!"У них на службе – в Девятке, давно все знали, что Михайлов все мало-мальски важные проблемы обсуждает с женой, а в этом случае все было разыграно, прямо, как по нотам. Нина Максимовна просила приехать его и обсудить вопрос на счет персонала… Грамотно… Очень грамотно! Она и раньше звонила Плешакову, когда ей хотелось поменять кого-то из охраны или персонала и поэтому теперь, даже, если его телефон и прослушивался, то этот звонок не выглядел подозрительным. Плохо было только то, что Михайлов не дал ему никаких гарантий на будущее, но зато поручил заниматься делом, за которое вполне можно поплатиться головой… Вот это, действительно, плохо…"Ну, что ж… Значит, обеспечение таких гарантий – моё собственное дело", – подумал Плешаков.Через несколько минут он уже входил в подъезд президентского дома. Двое дежурных при его появлении встали и вытянулись по стойке смирно, но Плешаков безмолвно прошествовал мимо и, вызвав лифт, поднялся на последний этаж.Помещение, куда он вошел, было под самую завязку напичкано аппаратурой и больше напоминала лабораторию, нежели помещение службы охраны. Дежурный по объекту, увидев Плешакова, бодро отрапортовал:– Товарищ генерал-лейтенант, за время моего дежурства происшествий не произошло. Старший по посту майор Середа!– Вольно, майор… – Плешаков равнодушно огляделся по сторонам. – Какие-нибудь замечания со стороны жильцов были? – поинтересовался он так, скорее для проформы.– Никак нет!Взгляд Плешакова остановился на экране монитора, соединенной с видеокамерами, установленными в квартире президента – экран был темен, монитор был выключен.– А когда последний раз проверялся на предмет прослушивания объект номер 16? – спросил Плешаков, сохраняя на лице безучастное выражение. (Объектом номер 16 именовались апартаменты Президента СССР).– Сегодня в одиннадцать тридцать… Всё чисто, товарищ генерал-лейтенант…– Кто после этого заходил в помещение?– Домработница, и президент с супругой. Больше никого…– А когда домработница находилась в помещении видеосъемка велась?– Так точно!– Хорошо… Сделайте сейчас для меня контрольную запись и закодируете моим ключом…Плешаков неторопливо вытащил из нагрудного кармана плексигласовую коробочку с гибкой дискетой и протянул ее майору. Затем он вышел из дежурного помещения и спустился по лестнице вниз к квартире президента. Дверь ему открыл Михайлов. Он был одет в легкий пуловер и голубую домашнюю рубашку, зачем-то застегнутую на верхнюю пуговицу (получилось некрасиво, совсем по-стариковски).– Проходите, проходите, Юрий Алексеевич, – радушно улыбаясь, сказал он, пропуская Плешакова в просторную прихожую. – Мы с Ниной Михайловной посоветовались и решили, что прежде, чем вы уедете в Волгоград, нам надо кое-что с вами обсудить…Дождавшись, пока Плешаков тщательно вытрет туфли, он провел его в комнату и подведя к широкому креслу, произнес:– Присаживайтесь, Юрий Алексеевич… Кофе будете?Плешаков сдержанно кивнул.Вскоре в комнату вошла Нина Максимовна. Она катила перед собой декоративный сервировочный столик – ножки столика были оформлены в виде длинных худосочных сфинксов. На столик были выставлены тонюсенькие фарфоровые чашечки (французский сервиз – эксклюзивная работа, презент от парижской мэрии!), а рядом стояли большой баварский чайник и перламутровая сахарница. Тут же, среди этой фарфоровой мелочи, величественно возвышалась хрустальная ваза в виде египетской ладьи с золоченными, закрученными вверх носами, в которой горкой были насыпаны шоколадные трюфели в серебристой полосатой обертке, а около вазы на цветастом блюдце были выложены тонкие, прозрачные ломтики лимона. Хорошо запахло свежеприготовленным кофе.– Добрый вечер, Нина Максимовна! – увидев хозяйку, Плешаков вежливо приподнялся.– Добрый вечер, Юрий Алексеевич, – совсем по-домашнему улыбнулась Нина Максимовна. Подкатила столик поближе. – Угощайтесь! Или быть может хотите чего-нибудь посущественнее?– Нет, нет… – покачал головой Плешаков.Нина Максимовна не стала его упрашивать и принялась разливать густой черный кофе по миниатюрным чашечкам. Кофе был хорош. Цвета темного шоколада, он обладал изумительно приятным горьковатым ароматом. Даже у себя в "девятке" Плешаков давно уже не помнил такого запаха. Тот кофе, что ему обычно готовила секретарша был совсем другим.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183