Поэтому и этот завод, и этот край для меня особенно дороги. Здесь, на этой земле, я сделал свои первые шаги, тут родились наши дети, внуки, здесь лежат наши предки. Здесь наша Родина, за которую мы все вместе с вами в ответе…Бельцин обвел глазами напряженно внимающий ему зал и громко, уверенно продолжил, – его сильный голос громким эхом заполнял огромное помещение и, казалось, резонировали не только стены, пол, потолок, но и души, и сердца всех, кто сейчас находился в зале:– Пять лет назад в нашей стране начались реформы… Мы поняли, что многое в нашей жизни надо менять. Поняли, что нельзя слышать только то, что хочется… Нельзя затыкать рот тем, кто видит недостатки, кто хочет изменить страну к лучшему… Нельзя постоянно давить на людей, отбивать им руки – это путь в никуда! Появились новые слова – "гласность" и "перестройка"! И мы поверили, что можем что-то изменить! Поверили тем, кто начал эти преобразования… Но сейчас реформы забуксовали! Забуксовали потому, что ограничились полумерами и консервативные силы снова перешли в наступление. Оказалось, что огромному административно-бюрократическому аппарату, той самой номенклатуре, которая привыкла сидеть на шее у советского труженика, не нужны перемены! Я сейчас приведу лишь несколько примеров и вы сами все поймете… Два года назад нам сказали, что ликвидированы 40 тысяч партийных спецпайков… Вроде бы хорошо! Но это не правда… Продукты, как распределялись в обкомах, так и продолжают распределяться – через буфеты, через столовые, в виде заказов и так далее! Партийным функционерам по-прежнему не надо искать мясо и молоко для своих детей, для них как прежде нет дефицита и цены в их буфетах гораздо ниже, чем в магазинах, тем более, чем у вас здесь на рынке… А значит опять обман! Для номенклатуры – одно, а для народа – другое! Или ещё один пример… Помните, совсем недавно нам обещали обеспечить каждую семью квартирой? Теперь нам говорят, что квартир нет, потому что на их строительство не хватает денег! Это снова обман! Деньги всегда есть на строительство жилья для той же номенклатуры, для их спецполиклиник и спецсанаториев, а страна тем временем продолжает тратить огромные средства на оборону, на глобальные космические проекты, осуществляемые только ради престижа… А в это в то время десятки миллионов людей живут ниже черты бедности! Людям иногда приходиться ждать жилья по 15-20 лет, а когда очередь подходит, оказывается, что лучшие годы уже прошли… Время, когда надо было радоваться жизни, заводить детей, ушло! Снова торжествует двойная мораль, двойной стандарт, – на словах одно, на деле другое! Сейчас нам снова говорят – делайте то, что можете, занимайтесь тем, чем хотите, "разрешено все, что не запрещено!" Но при этом не дают людям ни земли, ни орудий производства! Заявляют, что у нас свобода слова… И при этом расстреливают демонстрацию в Тбилиси! Обещают свободу выбора… И вводят войска в Литву! Нас опять стараются загнать в состояние страха! В извечный приказ "не рассуждать, а выполнять"! Так не должно больше продолжаться! Если каждый из нас не поймет, что все зависит только от нас – ничего не изменится! Поэтому я призываю всех – не ждите, пока за вас решит кто-то другой, действуйте! Центральная власть сейчас бессильна – она фактически сама себя загнала в состояние паралича. Берите власть! Берите здесь, на местах, берите столько, сколько сможете ее заглотить! Нам всем нужна другая, новая Россия! Свободная от рабской покорности и унижения! Вместе мы – огромная сила! Вместе нас не сломать, не усыпить демагогией, не испугать угрозами! Вместе мы победим!Бельцин пружинисто выбросил вверх руку, сжатую в крепкий кулак, и громко, отскандировал:– МЫ! ПОБЕДИМ!!!И огромный зал, захваченный единым порывом, дружно подхватил:– Мы победим! Мы победим!А Бельцин, – высокий и сильный, – стоял на трибуне и, сжимая над головой кулак, продолжал скандировать вместе со всеми.
После митинга Егоров подошел к президенту России.– Владимир Николаевич, теперь бы в баньку? В "Сосны"?… Там попаримся, поужинаем… Отдохнете с дороги…– Давай! – воодушевлено согласился Бельцин, посверкивая блестящими от возбуждения глазами. Надев норковую шапку, добавил довольно. – Теперь можно и поужинать!Кортеж черных машин выехал из заводского двора и направился к санаторию красноярского крайкома, расположенного на берегу скованного льдом, застывшего в зимней спячке Енисея. Проехав с десяток километров, машины въехали через охраняемые милиционером витые чугунные ворота и остановились около нескольких обшитых лиственницей двухэтажных коттеджей. Это и были "Сосны" – крайкомовский санаторий. Бельцин не слишком любил отдыхать здесь, даже будучи руководителем края. Тут он обычно принимал важных московских гостей, а отдыхающим его чаще можно было видеть в родном Бутково – селе неподалеку от Красноярска. Там он, как все, таскал ведра от колодца, рубил дрова, правил, если надо, покосившийся забор. "Надо жить так, как живет простой человек, – любил частенько говорить будущий президент. – Только так можно понять нужды людей. А если в обществе чего-то не хватает, то не хватать должно всем поровну!" И люди видели, что у "их секретаря" слова не расходятся с делом…Теперь оглядывая почти не изменившуюся территорию санатория, Бельцин обернул лицо к Егорову:– То, что порядок поддерживаешь – молодец! А это что ещё такое? – он кивнул на незнакомое ангароподобное строение в глубине территории. Егоров смутился – ответил невпопад:– Да вот… Зал для боуллинга соорудил… Миникегельбан… Хорошо руку развивает, глазомер… Стресс опять же помогает снять.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183