– Да нет, Микола… Зачем зубра? Зубр – он зверь сильный… На нас чем-то похожий… Пусть живет… А вот кабан… Кабан другое дело! Не зря на Востоке его мясо поганым считают…Он искоса поглядел на украинского коллегу – поймет или нет?– Ну, може на Востоке оно и поганое, – с обидой в голосе произнес Травчук, насуплено надевая на ноги лакированные туфли (надел, гулко затопал по полу). – А нам зараз лучше и не треба!Бельцин досадливо поморщился, – понял, что вышло нескладно… (Как же он мог позабыть про хохляцкое трепетное отношение к свинине? Вот черт!) Нагнувшись, ударил по шару не метясь, как придется, – матовый шарик звонко боднул покатым боком круглого собрата и откатился в сторону…– Ладно, ладно, Микола… Это ж я так… Фигурально! – у Бельцина на лице расползлась примирительная улыбка. – Это вот, почитай, мы тут три зубра собрались! А кабан, он, считай, в Москве остался! Понимаешь?Травчук, наконец, понял и усмехнулся.– Так это ты о Михайлове, что ли, Владимир Николаевич? – он пренебрежительно сунул руки в карманы. – Тю… Да, якая ж, такая фигура теперь Михайлов? Завтра, послезавтра Украина проголосует за самостоятельность и кончилась вся власть у Михайлова!Бельцин отошел от стола и, облокотившись на кий, воззрился на Травчука.– А как же союзный договор, Микол? Забыл?Но Травчук отнюдь не смутился, – в развалку, вальяжно подошел к широкому камину и подбросил в его жаркую жадную пасть несколько тонких поленцев. Сухие дрова ярко вспыхнули, зашипели, защелкали в топке, совсем как пистоны. В этот момент над зеленым сукном бильярда навис щуплый Сушкевич. Согнувшись кривым коромыслом, неуклюже дернул кием. Кикс! Мимо… Кий соскользнул с костяного шара и царапнул тупым концом зеленую ткань. Что и говорить – игрок Сушкевич никудышный, можно даже сказать совсем не игрок… Травчук снисходительно дернул ртом.– Да не-е… Ты не понял, Владимир Миколаевич! Не будет Украина подписывать никакой договор… Все! Кончились игры в самостоятельность… Теперь все будет по-настоящему!Бельцин от неожиданности даже замер, позабыв об игре.– Это как? – спросил он недоверчиво.– Ну как? Да, ты сам посуди, Владимир Николаевич, – в каком, таком государстве мы живем? Ну, якие мы, к бисовой мамке, социалистические, ежели в сказки про светлое коммунистическое будущее у нас даже дети малые давно не верят! Теперь дальше гляди… Советскими-то, по правде сказать, мы ведь тоже никогда не были – всем всегда заправляла наша ридна коммунистичная партия, а советы у нас были только так, для названия… Да и Союз, вишь, какой ненадежный получился – Прибалтика, считай, отвалилась, Армения с Азербайджаном промеж собой – як кошка с собакой, а грузин теперь в этот союз и на аркане не затащишь… Так шо толку жалеть о том, шо по-настоящему никогда и не было? Правильно говорю?У Бельцина стало сухо во рту и гулко заколотилось сердце в груди. Он внезапно понял – зря он хитроумные ходы придумывает, зря убеждать кого-то собирается… Не нужно! Все уже готово. Травчук, оказывается, и без него все додумал… "В хомут до Москвы никто снова сам не полезет!" – вспомнился Бельцину их давний телефонный разговор… Не смея ещё окончательно поверить в свою догадку, Бельцин спросил с опаскою:– Ой, Микола! А не боишься так круто ставить вопрос?– А шо тут лякытать-то… По морде же никто не бье! – ответил Травчук безмятежно.Но тут очнулся президент Белоруссии, обеспокоено завертел шишковатой головой:– Постойте, постойте, братцы мои дорогие! Вы что – серьезно? Вы что? Решили упразднить Советский Союз?Травчук равнодушно уселся в высокое кресло у камина и вытянул к огню толстые ноги.– Ну, а шо его упразднять, коли его и так нет! Мы можем только этот процесс сделать цивилизованным! Як, Владимир Николаевич, правильно я разумею? – и он заговорщески подмигнул Бельцину.– Правильно, правильно, Микола! – бодро кивнул Бельцин.Вернувшись к бильярдному столу, он согнулся и ударил по шару – хлестко, точно, метко! Долетев до угла, биток в предсмертной агонии забился в узких створках лузы, но не удержался и провалился в толстую плетеную сетку.– Восемь! Партия! – победно провозгласил российский президент.
Потом они сидели за столом и решали, что надо будет сделать дальше… Стол был богатый – уставлен был знатно. Вскоре ещё принесли шашлыки из парной кабанины, приготовленные из только что добытого трофея Травчука – выложили на серебряные, подогретые подносцы, – аппетитный дух поплыл по широкой зале, забивая ноздри.Лидеры принялись трапезничать, обсуждая меж делом, каким будет их дальнейшее совместное сосуществование. Беснующиеся и разбегающиеся мысли обильно сдабривали водкой местного разлива. Травчук, развалившись, пил, и только краснел тугим лицом. Приговаривал благостно:– От ты, белорусы! Якую гарную горилку научились робить!Бельцин, не долго думая, предложил образовать союз славянских государств, на пример европейского сообщества, и назвать соответственно – Союз славянских государств. Травчук, крякнув после очередной горячительной дозы, резонно возразил – а чего, мол, только славянских, пусть присоединяется кто хочет… Согласились… Снова выпили… Нескладный Сушкевич во время обсуждения продолжал опасливо стрелять глазками. Наконец, не выдержал и выдавил сокровенное:– Братцы мои, а не арестует нас тут всех Михайлов?Бельцин скривился пренебрежительно. Оторвал крепкими зубами сочный кусок кабаньего мяса, прожевал и потряс перед собой тяжелым кулачищем:– Не арестует! Вот он у меня где! – но потом вдруг добавил сумрачно. – Вот только с Западом…Травчук забулькал рядом бутылкой – наполнял себе бокал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183