– Ну, что же… Это мы посмотрим… Он им не Михайлов!" Чувствуя, как гнев начинает неудержимо подкатывать горячей волною к голове, заливая багровой краской лицо, он резко перебил собеседника:– Почему без согласования и за спиной российского руководства предпринимаются действия, которые могут повлечь за собой раскол общества?Секунду в трубке длилось растерянное замешательство, а потом Линаев быстро затараторил:– Владимир Николаевич, вынужден вас проинформировать… Обстановка сложная… Двусмысленная… Михайлов, прикрываясь временным недомоганием, фактически устранился от управления страной. Поэтому нами были предприняты чрезвычайные меры…– Что с ним?– Ничего серьезного… Радикулит… Но вчера в Крыму в беседе с членами российского руководства Михайлов расписался в собственном бессилии и в невозможности управлять страною. То есть, ситуация такова, что сейчас страна фактически осталась без лидера… Слышите меня, Владимир Николаевич?Бельцин ничего не ответил…– Лидер, который не готов брать на себя ответственность, а прикрывается собственными недугами – уже не лидер! – не дождавшись ответа, суетливо продолжал Линаев. – Понимая, насколько пагубно может сказаться уход Михайлова, нам пришлось срочно организовать из членов правительства Комитет по чрезвычайной ситуации и объявить в ряде районов страны чрезвычайное положение. Учитывая сложность ситуации, мы решили обратиться к вам, Владимир Николаевич… Не скрою, непростой для наш шаг мы помним, что у нас были разногласия по некоторым вопросам… Но сейчас не время для личных обид… Вы, Владимир Николаевич, реальный и ответственный политик, к тому же обладающий достаточным политическим весом, способный удержать ситуацию в стране под контролем… А ситуация такова, что ее надо удерживать, Владимир Николаевич… Обязательно надо удерживать!Бельцин молчал, осмысливая услышанное. Из всего этого нагромождения демагогии он, конечно же, понял, что ему предлагают. Ему предлагают занять место Михайлова… Самую вершину власти! Но Бельцин не торопился с ответом. Он молчал сейчас не потому, что державный трон уже не привлекал его, и даже не потому, что пирамида власти трещала по швам, а потому, что заговорщики сами обращались к нему… А значит, дела их были совсем плохи…– И какое будет ваше решение, Владимир Николаевич? – с нетерпением спросила трубка.Бельцин сурово сморщил лоб.– Принципиальное мое мнение вы знаете – в стране должен действовать закон и быть порядок, – ответил он уклончиво. – Но окончательное решение будет принято после согласования с российским руководством! Я свяжусь с вами… Сам… К середине дня… А до этого времени прошу обеспечить все необходимые меры безопасности членам российского руководства…– Хорошо, Владимир Николаевич! – поторопился с ответом Линаев. – Для нас принципиально важно чтобы наши позиции совпадали… Думаю, в любой ситуации мы сможем найти компромисс… Правильно, Владимир Николаевич?Но Бельцин опять не ответил…
Линаев положил трубку "кремлевской вертушки" и посмотрел на Крюкова, стоящего рядом. Крюков отодвинул от уха наушник прослушивающего аппарата и мрачным, стеклянным взглядом уставился на пластмассовый герб на глянцевой поверхности телефона. Линаев кисло произнес:– Ну что? Убедился? Бельцина на такую удочку не поймаешь! Он понимает только, когда с ним разговаривают с позиции силы!Крюков отвел глаза в сторону.– Значит, будем разговаривать по-другому, – ответил он.
А на другом конце линии, в Архангельском Бельцин тоже неподвижно замер перед телефоном. Конечно, он не поверил ни единому слову по поводу Михайлова… Чушь! Михайлов не тот человек, чтобы вот так, запросто, взять и отдать власть."Тогда что это? – размышлял он, докучливо морща лоб. – Ловушка или полная капитуляция? И какую роль во всем этом играет Михайлов?"Словно отвечая на его мысли, Кожухов произнес:– Владимир Николаевич, им верить нельзя! Вчера мне Абаев что-то невнятно говорил о готовящемся против вас заговоре…Бельцин скосил на него тонко прищуренный глаз, но спрашивать ничего не стал, а начал быстро одеваться. Застегнув воротник у накрахмаленной сорочки, он подошел к телефону и набрал номер коммутатора:– Соедините меня с Киевом, с президентом Украины, – сердито бросил в микрофон.После короткого шуршания трубка мелодичным голосом ответила:– Владимир Николаевич, Травчук на линии…Бельцин прижал трубку к уху.– Приветствую, Микола! Догадываешься, почему звоню? – спросил терпко.– Так це ж не трудно догадаться! – безмятежно промурлыкало в трубке.Бельцин почему-то отчетливо представил Травчука, вольготно развалившегося в кресле, в расстегнутом светлом пиджаке, из-под которого высовывалась украинская косоворотка. В этой расшитой украинской рубахе Травчук теперь частенько появлялся даже на официальных приемах. Последний раз такую вольность из государственных мужей позволял себе лишь бывший Генсек Никита Хрущев, любивший стучать ботинком по трибуне.– Ну, так и что будем делать? – спросил Бельцин. – Мы с тобой, Микола, считай, костяк страны… От нас с тобой теперь зависит, как дело повернется… Понимаешь?– А як же! – все тем беззаботным голоском откликнулся президент Украины. – А що ты так волнуешься! Це ж ясно… Це ж коммунистичний переворот, правильно? Выходит, поддерживать их неразумно! Прибалтика их не поддержит, Кавказ и Молдавия тоже… Та, будь на их месте другие люди, у них бы ничого не вышло б! И знаешь почему? Усе потому, що республики не захочут делиться властью, шо у них теперь есть… В хомут до Москвы никто снова сам не полезет!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183