– У нее красивые ножки… Я – пас.– Даже не столько ножки, сколько бедра, – изрекает мой возлюбленный, глядя в свои карты. – Показывай…Он открывает карты, а я невольно пытаюсь взглянуть на свои ноги его глазами. Я мысленно делю их пополам: бедра и собственно ноги. Пытаюсь представить их отдельно. Значит, он видит меня безногой. Я не знаю что и думать. Я приклеиваю ноги обратно и обещаю себе разобраться в этом позже. Странная все-таки мысль – разрезать меня на части…
Рядом с ним я открыла безграничные возможности своего тела. Мои успехи в изучении безграничных возможностей души оказались куда скромнее. Я не знала кто я такая и втайне страдала. На самом деле, я безотчетно ненавидела эту девчонку, неспособную смело выразить свое мнение, изменить манеру разговора, поведение, характер. Меня кидало из крайности в крайность: сегодня я была прелестным крошечным игрунчиком, а завтра – воинственной амазонкой, сегодня – покинутой маленькой девочкой, а завтра – спящей красавицей, за которой на горячем коне прискачет дипломированный волшебный принц.Я скиталась в лабиринтах собственного подсознания, злилась на саму себя, на своих любовников, на весь мир. Я шла от заблуждения к заблуждению, и изо дня в день в недрах моей души росла ненависть, готовая перелиться через край. Стороннему наблюдателю могло показаться, что перед ним милая прилежная девушка, но внутри меня дымились развалины, я была подавлена, и всякий зверь, осмелившийся приблизиться ко мне вплотную, рисковал испробовать на себе острые зубки. Я никого не подпускала близко к себе, тем более – в себя. Желая скрыть от посторонних глаз зыбучие пески своей души, я отгораживалась спасительной стеной женского обаяния, цветастыми веерами, призванными сбить незнакомца с толку. Моими орудиями были мини-юбка, белокурые завлекалочки на лбу, осиная талия, угольно-черные глаза, набеленное лицо, развинченная походка. Накрашенная и разодетая, я была похожа на украденный битый автомобиль, который ушлый торговец пытается сбыть под видом новенькой сверкающей машинки, безукоризненной с технической точки зрения.И тут разразилась война.Сначала принялись воевать между собой разные части моего «я», выдвигавшие совершенно противоречивые требования, словно желая окончательно меня добить. Потом я, в свою очередь, вступила в непримиримую схватку с самонадеянными глупцами, пытавшимися решить мои проблемы при помощи поцелуев, обещаний, клятв, признаний в любви и обетов верности. Но все эти горячие компрессы ничуть не помогали, хотя я и требовала их на каждом шагу. Я хотела добыть рецепт внутренней гармонии, научиться жить в мире с самой собой.Вконец сбитая столку, я ожидала получить от сильного пола некую панацею, волшебный эликсир, который позволил бы мне воспрять духом, разобраться в себе, и убедившись, что все их усилия бесплодны, безжалостно гнала своих кавалеров прочь.Потребовалось немало времени, чтобы я приняла себя такой, какой была на самом деле, склеила вместе разрозненные элементы своего «я», научилась мирно сосуществовать с собственной душой. Затратив уйму времени и сил, я провела настоящее детективное расследование.Я училась, наблюдая за людьми. Я выслеживала их как заправский частный сыщик, тщательно подбирала и анализировала мельчайшие улики, пылившиеся у всех на виду вещественные доказательства, которые так много могли поведать профессионалу. Я дала бы фору любому полицейскому Скотланд-Ярда. Я стала специалистом экстра-класса, людские сердца более не скрывали от меня никаких секретов. Теперь я могу с первого взгляда распознать полуброшеную жену, которая пачками глотает Прозак, окунаясь с головой в спасительную рутину повседневности; стерву, изводящую мужчин своими непомерными претензиями; тайную развратницу, прилежно и насмешливо исследующую мир самцов. Я читаю между строк едва скрываемое раздражение уставшего мужа, его тлеющую ненависть, мелкие придирки, призванные утаить злость, тайно бурлящую в недрах его души. Я вижу насквозь неверных мужчин, без запинки выдающих привычную ложь, их наигранную веселость и трусость женщин, упорно не желающих видеть правду. Жизнь людей – это бесконечное поле для наблюдений, где громоздится множество деталей, способных пролить свет на вашу собственную жизнь, словно шаг за шагом ища разгадку преступления. Чужое счастье или несчастье можно созерцать бесконечно. Ни один доктор не излечит ваш душевный недуг лучше, чем средство, добытое путем таких спасительных наблюдений. Вы вдруг отчетливо понимаете, что все бросающееся вам в глаза, раздражающее и донимающее вас в других, на самом деле в точности отражает ваши собственные беды, изъяны и недостатки, в которых вы никогда бы не признались себе, не будь у вас перед глазами столь наглядного примера.Несколько раз мне казалось, что я вот-вот сверну шею глубоко засевшему врагу, мешавшему мне любить. Но он всякий раз возвращается во всеоружии, коварный и настойчивый. Иногда мне удается удерживать его на расстоянии, не допускать в мои частные владения. Но еще слишком сильны во мне злость, необузданная жестокость и внутреннее напряжение, еще слишком часто в ошеломлении, в исступлении я натыкаюсь на бездыханный труп поверженного любовника, этот изысканнейший трофей, не позволяющий мне воскликнуть: «Я спасена, я спокойна, я готова к примирению», иначе говоря: «Я готова полюбить ближнего, несмотря на то, что этот ближний – мужчина».Любовь… Это слово подобно кораблю, на палубу которого со всех сторон хлещет вода. Даже Пти Робер трактует его путано. Что значит «любить»?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70