Как гласит легенда, однажды Мозес ехал верхом на лошади из Форт-Пенна в Гиббсвилл. Когда до места назначения оставалось всего четыре мили, грянул ливень, и Мозесу пришлось укрыться в «Таверне пяти очков» — единственной в Шведской Гавани гостинице. Ночью его разбудил шум чьих-то шагов по комнате. Он окликнул незваного гостя, а тот бросился на него с кинжалом. Мозес Локвуд вынул из-под подушки револьвер и убил незнакомца наповал. Предполагаемый грабитель, уроженец Гиббсвилла, был известный забулдыга, драчун, завсегдатай кабаков и картежник. Он был в одних носках, и кинжал, как установили, принадлежал ему. Он не имел никакого права вторгаться в номер Мозеса Локвуда в три часа ночи. Так что возбуждать уголовное дело оказалось ненужным, бургомистр ограничился записью в «книге происшествий». Число граждан, пришедших поздравить Мозеса Локвуда с чудесным спасением и с тем, как он храбро разделался с преступником, было столь велико, что он решил остаться в Шведской Гавани еще на один день.
Но он застрял в этом городке на всю жизнь. Было известно, что у застреленного осталось в Гиббсвилле несколько злопамятных братьев, которые публично поклялись отомстить за его смерть, и горожане стали уговаривать Мозеса Локвуда держаться подальше от главного города округа. Мозес опять отложил свой отъезд, но деньги были у него уже на исходе, и он объявил своим новым друзьям, что должен подыскать себе работу, а это легче сделать в большом городе, так что не миновать ему уезжать отсюда. Но впечатление, произведенное им на жителей Шведской Гавани, было настолько благоприятным, что ему предложили должность инспектора полиции. Он согласился. Жалованье ему назначили скромное, но городская община представляла ему казенное жилье, а «Таверна пяти очков» — бесплатное питание за общим столом с другими гостями. Мозес Локвуд не имел опыта полицейской работы, но он показал себя в решительную минуту мужественным, хладнокровным человеком и метким стрелком. Он с благодарностью принял предложение, заранее оговорив, что, когда освободится более выгодное место, он займет его. На очередных выборах он выдвинул свою кандидатуру на место бургомистра — того самого, благодаря влиянию которого получил должность полицейского инспектора. То, что Мозес Локвуд оказался победителем, объяснялось исключительно соображениями экономии: став бургомистром, он по совместительству, за ту же ставку бургомистра (плюс побочные доходы), продолжал выполнять и полицейские функции. Разумеется, должность эта привлекала Мозеса не мизерным жалованьем, а тем, что она, отчасти благодаря его предшественнику, сулила немалые деньги. Прежний бургомистр взимал отдельную плату за нотариальные услуги и судопроизводство; Мозес Локвуд стал требовать вознаграждение также за сбор ренты, за юридическую консультацию и за взимание просроченных налоговых платежей. Кроме того, он повысил ставки за слушание дел и за составление исковых заявлений граждан, лишенных средств нанять адвоката. Потом он женился на младшей дочери прежнего бургомистра и вскоре приобрел, совместен с тестем, монопольное право на маклерские операции по недвижимому имуществу, на страхование от огня и на управление городом; каждые два года они сменяли друг друга на посту бургомистра. Они организовали первые регулярные рейсы дилижанса между Шведской Гаванью и Рихтервиллом, расположенным в одиннадцати милях к западу, построили на берегу реки винокуренный завод и взяли подряд на обеспечение строителей канала Филадельфия — Гиббсвилл питанием и жильем; а когда сооружение канала закончилось — превратили рабочие бараки в многоквартирные дома.
Нельзя сказать, чтобы у Мозеса Локвуда не было врагов. В 1848 году из-за ссоры на коммерческой основе он застрелил еще одного человека. При разборе этого дела обнаружилось, что Форт-Пенн Локвуд покинул отнюдь не по доброй воле. Несмотря на возражение адвоката, поддержанное судьей, окружной прокурор попытался доказать, что тот первый выстрел, оказавшийся смертельным для вора, будто бы прокравшегося в номер Мозеса Локвуда, в действительности означал преднамеренное убийство. По словам окружного прокурора, Мозес Локвуд знал этого вора раньше и сам замышлял ограбление в Гиббсвилле. Поскольку свидетелем обвинения выступил один из братьев убитого, адвокат Мозеса Локвуда добился, чтобы большую часть его показаний изъяли из протокола, а остальную часть — поставили под сомнение. Тем не менее, случай этот получил широкую огласку, поскольку в зале суда находилась публика.
Второе убийство, за которое Мозесу Локвуду пришлось предстать перед судом, было совершено при свете дня на Док-стрит. Калвин Лихтманн, фермер из Рихтер-Вэлли, которого Мозес Локвуд и его тесть грозились лишить права выкупа заложенного имущества, шел по Док-стрит в нескольких шагах позади Локвуда. В руках у него было старое ружье. Он сказал что-то Локвуду, но тот плохо понимал по-немецки; оглянувшись и увидев ружье, вытащил револьвер и сразил Лихтманна выстрелом в грудь. Несколько прохожих, понимавших по-немецки и слышавших, что сказал умирающий, потом клятвенно заверяли, будто он громко спрашивал, за что Локвуд стрелял в него. Как впоследствии выяснилось, Лихтманн привез ружье в Шведскую Гавань для того, чтобы сдать его в ремонт (сломался ударник), и не замышлял против Локвуда вреда. Адвокат Локвуда заявил, что при данном стечении обстоятельств (вид ружья, ссора из-за выкупа заложенного имущества, неожиданный оклик Лихтманна) его подзащитный имел основание считать, что он подвергается нападению.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167