но это уже был вопрос тактики, а искусством маневрирования Джордж Локвуд владел превосходно. Он знал, что Престона Хиббарда не так-то легко провести, и это придавало его предприятию еще большую прелесть.
«Если Вам будет удобно приехать в ближайшую среду, — писал он Хиббарду, — то мы сначала искупаемся и перекусим, а потом, во второй половине дня, займемся делами. Таким образом, Вы успеете еще засветло уехать в Бостон. Можете быть уверены, что нам никто не помешает, поскольку моя жена и дочь предполагают уехать на весь день в Эдгартаун».
Разумеется, отъезд Джеральдины и Тины он спланировал заранее.
— Я буду признателен, если вас, дамы, в среду здесь не будет. Из Бостона приезжает один молодой человек для переговоров об имуществе Пена, так что нам целый день придется разбираться в его акциях и других ценных бумагах. Мы вместе поедим, а часам к четырем я от него освобожусь.
— Мы можем поехать на весь день в Бостон, — предложила Джеральдина.
— Можно в Бостон, а можно и на Винъярд, — сказал Джордж. — Это гораздо ближе, да и прогулка на катере доставит вам удовольствие. Меня же сейчас интересует только одно: поскорее покончить с этим делом.
— Что это за страшилище, которое ты от нас скрываешь? — спросила Тина.
— Это не страшилище. Его зовут Престон Хиббард. Он исполняет обязанности казначея в школе святого Варфоломея и едет сюда исключительно по делу.
— Я знаю Престона Хиббарда, — сказала Тина. — Он учился вместе с Бингом. Мы с ним как-то раз виделись.
— И я его видела, — сказала Джеральдина. — Он приезжал в Шведскую Гавань. Ты не считаешь, что было бы хорошо предложить ему заночевать у нас?
— Нет. Я не хочу выходить за рамки деловых отношений. Уверен, что и он тоже.
— Поедем в Нантакет, — предложила Тина. — Я там никогда не была.
— Хорошо, — согласилась Джеральдина. — У меня там есть знакомые. Пойду выясню насчет катера. Мы можем так рассчитать время, чтобы к концу дня вернуться.
Престон Хиббард приехал на своем двухместном «додже» через полчаса после того, как Тина и Джеральдина отбыли в Вудс-Хоул, где им предстояло пересесть на катер, курсировавший по маршруту Винъярд — Нантакет.
— Жена жалела, что не увидит вас, — сказал Джордж. — Но я объяснил ей, что вы человек занятой.
— Мне тоже жаль, что я не застал ни ее, ни вашу дочь.
— Как доехали? Полагаю, по этой дороге вы ездили уже не раз.
— Да, довольно часто. Мне тут каждый камень знаком.
— Тогда можем сразу же пойти купаться. Купальный костюм взяли?
— Да. И знаю, где переодеться.
— Так вы здесь уже бывали?
— Бывал. Илайеса Уайта я знаю не очень хорошо, но с моим отцом он был дружен. Однажды мы с братом, когда еще были маленькими, гостили здесь, и Генри нечаянно устроил пожар в сарае для инструментов. Больше нас сюда уже не звали.
— Вот почему мистер Уайт не сдает свою дачу семьям с маленькими детьми, — сказал Джордж.
— С тех пор прошло почти двадцать лет, а Илайес и сейчас еще едва кланяется мне и брату. Я уверен, что он не удивился тому, что Генри связался с богемой. Другого, мол, я и не ждал. И так далее.
— Ну что ж, давайте переоденемся, — предложил Джордж.
Джордж Локвуд никак не предполагал, что у Престона Хиббарда может быть такая развитая мускулатура.
— А вы недурно выглядите, — заметил Джордж. — Для человека сидячей профессии.
— Зарядку делаю, — сказал Хиббард. — По пятнадцать минут в день. Гимнастика мне всегда нравилась. Перекладина. Кольца. Конь. Трапеция.
— Вот как? Это интересно.
— Очень скучное занятие, если не втянешься, но здорово дисциплинирует. Иногда занимаюсь с тренером школы святого Варфоломея. Замечательный спортсмен. Немец.
— Когда я там учился, у нас не было никакого тренера, — сказал Джордж. — Мы даже гимнастического зала не имели.
— По-моему, зал построен в тысяча девятьсот восьмом году. Еще до того, как туда поступил ваш сын Бинг. Он был довольно крепким парнем, однако гимнастику не любил. Но тогда у нас еще не работал Ганс Рихтенвальд. Большой энтузиаст. Настоящий фанатик по части физического воспитания. Пришел к нам после войны по рекомендации отделения ХСМЛ в Спрингфилде. Нет сомнения в том, что именно благодаря ему наша школа отличается высоким уровнем физической подготовки учащихся.
— Он действительно высокий? Я этого не знал.
— Очень. Есть у Ганса и еще заслуга: он отвлекает ребят от нездоровой тяги к уединению.
— Как же ему это удается?
— Беседует с ними. Ему достаточно одного взгляда, чтобы распознать мальчика, страдающего известным пороком. Так вот: поговорит он с таким мальчуганом и нагонит на него страх божий.
— Стало быть, в школе святого Варфоломея практикуется и половое воспитание? Этого я тоже не знал.
— Они не называют это половым воспитанием, но оно есть. Состоялась, например, лекция о венерических болезнях. После этой лекции Ганса все осознали, что если кто заболеет гонореей или сифилисом, то пусть пеняет на себя.
— Вот это да, — удивился Джордж. — А я, например, начал понимать, что к чему, лишь когда перешел на старший курс университета.
— Так было раньше, но не теперь. Ганс работает в тесном контакте с капелланом, и, как показал опыт, его система оправдывает себя. За последние пять лет не было случая, чтобы кого-нибудь из ребят отправили домой в связи с венерическим заболеванием.
— В мое время таких случаев, по-моему, тоже не было, — сказал Джордж.
— Ребят отправляли домой и в ваше время, только под другими предлогами. Истинная причина хранилась в тайне.
— А вы имеете доступ к секретным досье? Вам многое должно быть известно обо мне, и это меня тревожит.
— Вам нечего тревожиться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167