— Зел Сен-Клэр, — ответил Джек.— А, Зел! — Рой посмотрел на Джека, ему хотелось спросить, не вернулся ли Энди Эндрюс; но спросить об Энди было свыше его сил, как свыше сил было для Джека Бэртона промолвить хоть словечко об их бывшем сотоварище, хотя Джек знал, как заботит это Роя.— А где Зел? — спросил Рой, снова вытесняя Энди из головы, убеждая себя, что и в этом году, как и раньше, Энди не явился и не появится никогда. Ушел и не вернется. — Что, Зел работает на дороге? — спросил он Джека.— Нет. Я пустил его в заброшенную сторожку в конце моей вырубки. У его жены еще один младенец.— Ну для чего ты пускаешь его в сторожку? Ведь ты дорожный уполномоченный? Ты должен следить за порядком! — Рой любил титул «дорожный уполномоченный», кроме его звучности, и за то, что его носил друг Джек Бэртон, хотя был он всего-навсего десятником на летних дорожно-ремонтных работах. — А Зел платит тебе?— Это за мою развалюху? Я пустил его, чтоб он расчистил и вспахал вырубку.— Думаешь фермера из него сделать?— Нет. Но теперь, когда он потерял свой участок в лесу, ему ничем нельзя пренебрегать.— Из Зела, как бы он ни старался прокормить семью, никогда не выйдет ничего, кроме бродяги. Ты никогда не сделаешь из него фермера, — сказал Рой.— Тем хуже для него, — заметил Джек.— Я думаю, Мэррей тоже постарается повидать жену и детей.— Она уехала в Марлоу, работает на консервном заводе, — сказал Джек.— Бедняга Мэррей! — вздохнул Рой. — Несправедливо это со стороны инспектора так притеснять человека только за то, что он взял несколько шкурок не в сезон.— Не в сезон и не там, где положено! У Мэррея в его хижине в пушном заповеднике нашли шкурок на две тысячи долларов. Если бы он не улизнул, с ним бы тут же расправились.— Э, да что и говорить, оба хищники и бродяги! — сказал Рой, подтягивая лямки заплечного мешка.— А если ты с ними не перестанешь знаться, кончишь тем же: станешь вместо охотника дичью. — Это было словечко самого Роя, которое Джек обратил против него же. Но Рою понравилось, что Джек повторяет его слова.— Пока меня кто-то ждет дома, я не стану бродягой, — сказал Рой, за шутливым тоном скрывая серьезность. — Я еще зайду к тебе, Джек. Непременно зайду, прежде чем возвращаться на озеро.— Ты напьешься, и я тебя не увижу, пока сам не соберусь на озеро! — прокричал ему вслед Джек Бэртон, но Рой уже был далеко, и в ответ Джек услышал только его смех из сумерек вечернего леса.Темнота обогнала Роя, и когда он отворил дверь в жарко натопленную кухню, его невестка собирала ужин.Она испугалась.— Думала, что это медведь, Руфь? — спросил Рой.— А откуда мне знать, что это ты? — раздраженно сказала она. — Сэм дома, а больше мы никого не ждем. Разве можно вламываться так прямо из лесу!Роя забавлял ее испуг, и он не обратил внимания на ее раздраженный тон.— Сэм вернулся так рано? — спросил он, прислонив мешок к стене и высвобождая руки.— Он всегда возвращается рано, — едко заметила Руфь Мак-Нэйр. — До зимы далеко, а он редко работает полный день. Поздно выходит, рано возвращается.— Стареет, должно быть, — сказал Рой, поднимаясь по лестнице в свою комнату. Он скинул на пол мешок и чиркнул спичкой, чтобы зажечь лампу. Она была грязная — и керосину ни капли. Он спустился в кухню и стал наполнять ее из большого бидона. Тут вошел брат.— Ну, как дела? — спросил он.— Неплохо, Сэм, неплохо.— Как бобер в этом году?— Шкурки хорошие, только мало. — Говоря с братом, Рой из вежливости распрямился, но Сэм уже ушел. Рой опять присел на корточки и долил лампу. Он вытер ее, зажег и отнес в свою комнату.Рой вытащил из мешка три связки шкурок и положил их под матрац. Не то, чтобы он их прятал. Он клал их туда, чтобы разгладить: ведь пролежав целый день в мешке, они смялись и скомкались. Больше в мешке ничего не было. Он швырнул его под кровать и вытер грязные руки о штанину. В неубранной комнате было пыльно и душно, и он настежь распахнул окно.Потом Рой пошел в кухню, помылся у раковины, под пристальным взглядом худенькой, бледной девочки лет восьми.— Здравствуй, Грэйс, — сказал он ей, но она молча наблюдала, как он полощется. Помыв за дверью ноги, Рой поднялся к себе наверх, чтобы надеть все чистое к ужину. Сунувшись за чистой рубашкой в сосновый комод, он обнаружил, что добрая половина его вещей исчезла: свитеры, летнее белье, даже брюки и сапоги. Бывало, что и раньше пропадала сорочка-другая, но такого еще не случалось. Его это рассердило. Кто бы это мог быть: брат или этот мальчишка — племянник Фрэнк? И не то чтобы ему было жалко платья. Роя бесило, что так встречал его после отсутствия родной дом. Это было признаком чего-то гораздо более угрожающего, чем просто пропажа какого-то тряпья. Он отмахнулся от горьких мыслей, спустился вниз и сел к столу.Там уже был Фрэнк, которого мать пробирала за то, что он пропадал до ночи. Это был румяный мальчишка лет двенадцати, ростом с отца и выше Роя. Но он был худ, и голубая рубашка Роя болталась на нем, как на вешалке. Значит, это Фрэнк, подумал Рой.— Хэлло, Фрэнки, — сказал он мальчику.— Хэлло, Рой, — громко ответил тот.— Говори с дядей как следует, — одернул его отец. — А если еще раз пожалуешь так поздно, отправлю тебя спать в хлев, со свиньями. — Угроза была серьезная, но высказана была как-то вяло.Фрэнк улыбнулся Рою, и все продолжали ужинать в молчании.Ужин был пресный, безвкусный, совсем не такой, какого ожидал Рой. Сейчас осень, уже должен быть молодой картофель, горошек, тыква, капуста, новый хлеб. А вместо всего этого вываренная свинина и кукурузная кашица. Благо еще свинина была свежая.— Ты что, купил борова? — спросил Рой.— Нет, продал свинью, — ответил Сэм.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70