— Я уйду на полчаса по важному делу.Поездка на мотоцикле показалась ей очень забавной.Она настояла на том, чтобы сесть в седло, позади Куотермейна, и по дороге махала всем мало-мальски знакомым людям. Куотермейн привез ее в «Гроппи», где швейцарское искусство приготовления сладостей и мороженого достигло совершенства.Каирские дамы умели по достоинству оценить мастерство швейцарского кондитера.— Что вам заказать? — спросил Куотермейн, изучая две страницы меню, исписанного названиями различных frappe Сладкое блюдо со взбитыми белками или сливками (франц.)

, coupes Мороженое с фруктами и взбитыми сливками (франц.)

, bombes пончики (франц.)

, сэндвичей, пива, кофе, чая, пирожных и закусок.— Пиво.— Это в угоду мне? — спросил он ее с ехидством. — Ну ладно. Я возьму кофе по-венски, миндальное мороженое и к нему порцию взбитых сливок.— Господи, Куорти!Сафраги официант (араб.)

ушел, взяв заказ, и они дожидались его, облокотясь на серый мраморный столик.— Вы ведь лучший друг бедноты, — сказала ему Люси кокетливо, — неплохое же вы нашли себе пристанище!— Лучший друг бедного человека — собака.— Зачем так искажать мои слова?— Разве это не так? — спросил он, разглаживая пальцами густые усы. — Правда, мы знаем, что лучший друг бедноты — это вы. Помните, как вы поджидали нас в Мене с ящиком апельсинов?— Ну хорошо. Не будем говорить друг другу колкости.— Что ж, не будем.— Почему вы не зовете меня Люси или хотя бы миссис Пикеринг? Вы никогда ко мне не обращаетесь прямо. Всегда проглатываете мое имя, словно оно становится у вас поперек горла.— Это от смущения. Я и на самом деле не решаюсь произнести ваше имя.— Перестаньте болтать ерунду, Куорти. Терпеть этого не могу.— И я тоже. Противно, правда?— Вы хотите меня разозлить?— Вот вам ваше пиво, — сказал он. — Вы уверены, что вам не хочется со мной поменяться? Никогда не видел, чтобы вы пили пиво. Небось, думали, что я из тех, кто его дует целыми днями? Верно. Я выпью пиво, а вы берите себе кофе по-венски. — И он пододвинул ей кофе.— О чем вы хотели со мной поговорить? — спросила Люси. Она старалась держаться с ним как можно проще, чтобы преодолеть то чувство раздражения, какое они всегда вызывали друг у друга.— О Скотте.— Да? А почему со мной?— Потому что вы теперь имеете на него влияние.— Ну что ж, давайте. А что с ним происходит?.— Беда в том, что вы, конечно, можете ему помочь и повлиять на него в хорошую сторону, но с тем же успехом вы можете забрать его в лапы и погубить.— Бедный Скотти. Такой уж он дуралей.— К черту!! — взорвался вдруг Куотермейн. — Давайте считать, что мы квиты, и подумаем лучше, как нам быть. Неужели я должен вам рассказывать, в каком положении он находится? Да и все мы тоже. А вы лучше меня знаете, что он об этом думает.Выиграв первую атаку, она как будто смягчилась и стала мило хитрить:— Ей-богу, не знаю. Я давно вас хотела спросить, что собой представлял его друг Мозес? Я ведь никогда его порядком не знала, а Пикеринг мне рассказывал, что это очень душевный, хотя и вспыльчивый парень. Вот уж не могу себе представить, кто отважится откровенничать со Скотти!Куотермейн пожал плечами:— У Мозеса для всех была душа нараспашку. А какое это имеет отношение к делу?— Почему его прозвали Мозесом? Ведь его имя было Броди.— Из-за кудрявой бороды Намек на пророка Моисея.

. Неужели вам Пикеринг ничего не рассказывал?— Нет. Мы никогда ни о ком из вас не злословили.— Странно. А я-то всегда себе представлял, как вы с Пикерингом усаживаетесь рядком и разбираете нас по косточкам.— Боже упаси, никогда! Пикеринг всегда говорил, что не любит сплетничать о людях, которые ему нравятся. Он, как и Скотти, терпеть не мог болтать, только Скотти вообще не желает разговаривать о чем бы то ни было, даже о книге, которую прочел. Иногда у него это доходит до смешного. А вот о Скотти Пикеринг рассказывал, тут он удержаться не мог. Его восхищало, как Скотти работает. Он ведь знал, что тот работает вместо него…— Слава богу хоть за это, — сказал Куотермейн.Положив взбитые сливки на мороженое, он стал есть, запивая пивом, и после каждого глотка отирал усы согнутым указательным пальцем. Люси Пикеринг скорчила гримасу и отвернулась.— А чем наш Скотти так уж хорош в пустыне?— Планиметрией и сферической тригонометрией, — ответил Куотермейн, с аппетитом доедая мороженое.— Ну, это само собой. А еще чем?— Методом вычисления расстояния по величине хорды и угла, проекциями, сеткой меридианов и параллелей. В этом деле он мастак.— А чем он хорош, кроме своей топографии? — настаивала она, словно не замечая его попытки отделаться от нее шуткой.— Абсолютной верой в то, что делает.— А вы все разве не верите?— Более или менее. Скотт — человек хоть и одержимый, но целеустремленный. Он ничего не делает сгоряча. Все, за что берется, он крепко держит в руках. Он — полный хозяин своего дела.— Да, но для этого мало быть надежным исполнителем.— Конечно мало.— Тогда что же он такое?— Вот вы куда клоните… Теперь понятно, почему Пикеринг не хотел с вами разговаривать. Не суйтесь вы, куда не следует.— Пожалуйста… Чего вы боитесь?— Боюсь, что вы и Скотта превратите в какого-то дурацкого героя. Вроде Пикеринга.— А чем это плохо?— Очень плохо. Скотт — не вашего поля ягода, имейте это в виду.— Да ну? А чьего же?— Не вашего. И не пытайтесь навязывать ему роль, которая ему не пристала. Скотти — не Пикеринг, не Гордон Гордон , Чарльз-Джордж, или «Гордон паша» (1833—1885), — английский генерал, колонизатор; участник Крымской войны, губернатор Судана, убит повстанцами при штурме Хартума.

и не Лоуренс Лоуренс , Томас-Эдуард (1888—1935);
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58