Во всяком случае, в графике
на сегодня они имеют счастье быть.
- Усек, шеф. Ну, и какая предстоит работенка? А то ведь мне еще и
конспектом страдать.
- Страдай, Сережа, страдай, - ласково покивал головой Кондрашев. -
Делать все равно нефига. Ты сегодня не в патруле, так что здесь останешься
за главного. Строчи сколько вытерпишь. Кого конспектируешь-то?
- Да вот, Анти-Дюринга стругаю мелкими ломтями.
- Знакомо. Бывало, и мы на юридическом баловались. Я гляжу, совсем
замордовала вас Василиса Премудрая.
- В этом определении есть лишние буквы, - заметил Сергей. - И мы оба
с тобой знаем, какие.
- Ну уж само собой, - согласился Сашка. - Весь ваш оперотряд от нее
на стенку лезет. А с виду, говорят, милая старушка.
- Да уж. Зверь-баба.
- Зато после института будет что вспомнить, - продолжал свою праздную
мысль Кондрашев. А слушай, Серый, - глаза его шкодливо блеснули, как и
всегда в те минуты, когда старшему лейтенанту хотелось подурачиться. - А
что, если эту вашу бабенцию задержать как несовершеннолетнюю? Ростом
подходит, фигурой... В КПЗ посадим, в детприемник сдадим. Глядишь, вам и
облегчение...
- Тогда уж в дедприемник, - внес коррективу Сергей. - Кстати, по
факультету из года в год ползают слухи, что милая наша старушка сама в
свое время так развлекалась. Может, кое-куда пописывала. А может, и
подписывала.
- Интересно, до какого же чина она дослужилась? - задумчиво протянул
Сашка. - Ведь экое же ископаемое...
- Вот уж тайна сия велика есть, - буркнул Сергей, очищая от бумаг
второй стол. Он разложил бесценное сокровище - тетради N_1, откуда сдувал,
и N_2, куда писал. У него уже и зубы заныли от предвкушения.
Но страдать пришлось отложить. Защебетали в дверях нежные, такие
солнечные на общем слякотном фоне голоса, и явились на пороге Маринка с
Марьянкой. Первая - брюнетка полуюжного типа, вторая - восхитительная,
хотя и малость полноватая шатенка.
- Не как штыки прибываем, барышни! - сурово заметил Кондрашев и
показал подбородком на циферблат. - Почему опять опоздание? Где наша
боевая дисциплина?
Суровость получалась у него не ахти как. На ущербную троечку.
- А что это мы, Сашенька, такие сердитые? - хором поинтересовались
ничуть не уязвленные таким приветствием дамы. - Перепады настроения?
Магнитные бури? А может, законная супруга? Уж не отыскала ли она следы
помады на твоей мужественной личности?
- Ну, - хмыкнул Сашка, - если бы отыскала, вы бы мне, красавицы,
апельсинчики в Склифосовского носили. В моей прекрасной половине центнера
полтора будет. Такая ежели двинет...
- Бедняжка, - сочувственно вздохнула Марьянка-шатенка. - Как не
повезло! Надо бы тебя чем-нибудь утешить.
- Это точно, - поддержала ее Маринка. - А то вы оба хмурые какие-то,
неестественные. Сережка вон тоже кислый, учится, прямо по уши въехал. А
разве его нежные уши на такое рассчитаны?
- Изыди, вертихвостка, - не поднимая головы, огрызнулся Сергей. - Не
мешай опытному дяде-хирургу. Идет ответственная операция, Анти-Дюринга
кромсаю. Отвлечешь - гляди, еще чего-нибудь не то отрежу.
- Все с тобой понятно, - кивнула Марьянка. - Ты у нас тоже бедняжка.
Жертва материализма. Тебя тоже надо пожалеть.
- И приласкать, - добавил Сергей.
- Потерпишь. Мари, врубай самоварчик. А между прочим, - добавила она
томно, - что у нас есть!
- А что у вас есть? - одновременно вскинулись Сашка с Сергеем.
- А есть у нас конфеты "Ласточка" - раз. Колбаска любительская - два.
И торт - три.
- Какой торт? - сурово осведомился сладкоежка Кондрашев.
- С орехами.
- А между прочим, по поводу?
- Да так, - смущенно потупилась Марьянка. - Был бы тортик, а повод
найдется.
- Это она замуж собралась, - высказал предположение Сергей.
- Скажешь тоже, обормот, - фыркнула загадочная брюнетка. - Чего я там
не видела?
- Много чего, - философски заметил Кондрашев и облизнулся. - Ладно.
Замуж отпускаю. А что с орехами - то ценно.
- Только, Сань, условие - изрекла Маринка командирским голосом. -
Споешь нам. А то что-то давненько мы тебя не слышали.
- Ладно, девицы-красавицы, уболтали, - неожиданно легко согласился
Кондрашев, вообще-то любивший поломаться. - У меня тоже, можно сказать,
сегодня именины сердца - сыну полтора годика стукнуло. Ну, так и быть,
повеселю ваши ветреные души.
В одном из шкафов правой комнатки хранилась Сашкина шестиструнка.
"Моя мадам", обзывал ее старший лейтенант. Мадам была одета в кожаный
чехол и замаскирована стопками пыльных папок. Приходилось жить по суровым
законам конспирации - начальник вокзальной милиции майор Бугров треньканья
не одобрял. Тем более в рабочее время. К его мнению присоединялся и Семен
Митрофанович. Он вообще во всем к Бугрову присоединялся.
...Самовар вскипел, огласив пространство чем-то вроде паровозного
гудка. Миг - и на столе возникла клеенчатая скатерть, еще миг - и
нарисовались на ней блюдца с нарезанной колбаской, сыром, появился свежий,
блестящий поджаренными боками каравай, и Кондрашев, хитро оглянувшись на
дверь, извлек из ящика своего стола заветную банку с импортным чаем "седой
граф".
Сергей решительно задвинул тетради с конспектами и потянулся к чашке.
Марксизм подождет. Уже сто лет ждет он крушения капитализма, так что
ничего, потерпит и полчасика, перетопчется.
Хлебнув чайку и откушав парочку бутербродов, Кондрашев лукаво
подмигнул девушкам, а затем удалился в хранилище. Вернулся он оттуда с
гитарой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10