Это не настоящее солнце. В
самом деле, несложно прикинуть, что получится дальше. Пройдёт мо-
мент ликования и эйфории, начнётся будничная жизнь, и любовь Кры-
латых к солнцу станет убывать. Тем более, что у Крылатых возникнут
новые сложности. Летящих больше нет, война завершилась, а если так
- зачем нужны Крылатые, зачем взрослым жителям кормить и вооружать
их? Как бы не пришлось пацанам испытать на своей шее увесистый
подзатыльник от солидных дядь... А упомянутые дяди, скорее всего,
серьёзно подойдут к делу и, распалённые открывшимися перспектива-
ми, начнут делить власть, строить развитой феодализм и т.д. Да ещё
и торговать населением придётся - народу нужно зерно для посевов,
стёкла для окон, солнцезащитные очки и крем для загара. Всё это в
обмен на солдат. Кого сплавят в иные миры, сражаться по контракту?
Не их ли, ставших ненужными мальчишек?.. А дальше сменится два-три
поколения, любовь к солнышку ослабнет. Тем более, что её, эту лю-
бовь, вполне могут возвести в ранг общеобязательной идеологии, и
тем самым обескровить. И придётся Котёнку погаснуть, а мир вновь
погрузится во тьму. Тут-то Сумрак и сделает очередной ход - и всё
опять завертится.
Данька, конечно, ничего этого не видит. Не понимает он и то-
го, что подлинная трагедия здешних людей - это внутренняя, духов-
ная тьма. Именно она сделала возможной продажу солнца. Хотя Котё-
нок об этом знает и даже пытается убедить в том Даньку:
 3- ...заставь их быть добрыми!
 3- Ни черта себе! Заставить быть добрыми?
 3- Да! Заставь их говорить о Свете, чтобы они поверили в него!
 3Заставь их не просто называть себя хорошими и добрыми! Заставь их
 3стать такими!
Но это задача не для мальчишки. Вот если бы отправить туда
десант из нескольких тысяч добрых и мудрых людей, и дать им лет
пятьсот... А Данька... Он, как и любой на его месте, может лишь
любить и ненавидеть, сфера его возможностей ограничена радиусом
вытянутой руки. Пускай даже в руку вложен Настоящий меч. Он не в
силах спасти мир. Зато может спасти друга.
Между прочим, если рассматривать повесть под этим углом, то
нельзя не заметить, что "крапивинский дух" в ней всё же сохранил-
ся, как бы ни пытался автор выстроить независимую этическую кон-
цепцию. В конце концов Данька убеждается, что единственное, за что
стоит бороться - это люди. Те, кто рядом.
 3- Ты все пытаешься выбрать между Светом и Тьмой? - спросил
 3тот, кто мне снился.
 3- Да...
 3- Не стоит... Не сравнивай правду, которая стоит за людьми.
 3Сравнивай людей.
 3- Почему?
 3- Да потому, что не вера делает нас, а мы - веру. Сражайся за
 3тех, кого любишь. И если при этом ты на стороне Света - пусть гор-
 3дится Свет.
Позиция, конечно, далеко не бесспорная. Но зато взрослая.
Данька и в самом деле стремительно взрослеет. Он начинает по-
нимать, что слово - лишь обёртка, что доверять надо тому, что ви-
дишь своими глазами, что чувствуешь сердцем, а вовсе не абстракт-
ным схемам, сколь бы убедительными они не казались. Нам, живущим в
эпоху обветшавших слов и агонизирующих идеологий, это близко и по-
нятно, но мальчишке до такого понимания ещё надо дорасти. Что
Данька и делает.
Но что значит - "взрослеет"? Конечно, становясь старше, чело-
век что-то теряет в себе, и что-то находит. Вопрос лишь в том, что
из найденного и потерянного отвечает его внутренней сути, его не-
повторимой личности, а что - случайное, наносное. Хотя и трудноис-
коренимое.

- 8 -
 3- Жди, ты не сразу увидишь себя... Жди.
 3И словно услышав его слова, в зеркале вновь проступило лицо.
 3Моё - и не моё. Оно было взрослым - тому, кто смотрел на меня со
 3стекла, могло быть и двадцать, и тридцать лет. Но не это было са-
 3мым страшным.
 3Тот - за стеклом - улыбался. Приветливо улыбался, словно на-
 3конец-то дождался встречи и безмерно этому рад. Лицо у него было
 3спокойным и уверенным. Это он - не я - хотел уйти из дома. Это он
 3- не я - легко и красиво отомстил Ивону. Это он - не я - сумел
 3пройти Лабиринт, потому что давно не грустил по маме, не боялся
 3отца и не собирался умирать за друга.
 3- Почему? - спросил я, но губы моего Настоящего отражения не
 3шевельнулись. Ему этот вопрос был ни к чему, он знал ответ.
 3- Потому что ты такой, - грустно сказал Котёнок. - Ты сов-
 3сем-совсем взрослый, который ненавидит быть ребёнком.
Что, собственно говоря, увидел Данька, посмотрев на свою душу
Настоящим взглядом? Действительно ли в зеркале отразилась его
подлинная суть? Вопрос нелёгкий. Да, Данька и в самом деле такой.
Если, конечно, принять его тёмные стороны за главное. То, что Ко-
тёнок назвал "взрослым", не зависит от возраста. Это - самость,
эгоцентризм, присущий как младенцу, так и глубокому старику. Это
сосредоточенность всех энергий души лишь на себе самом. Это сила,
оборачивающаяся жестокостью. Это мудрость, кончающаяся безразличи-
ем. Это любовь, которая "ищет своего".
А что же тогда "ребёнок", которого столь искренно ненавидит
"взрослый"? Быть может, это некий центр души, то, что не может
быть лишь суммой тех или иных качеств. Это личность, незамкнутая
на себе, а напротив, открытая миру. И такая открытость, проявись
она в наивности пацана или в мудрости дряхлого деда, несовместима
со "взрослым", она самим своим существованием отрицает его, подры-
вает его правоту. За что "взрослый" и распаляется ненавистью.
И дело тут не в Даньке, это вообще свойственно человеческой
природе, хотя чаще всего мы не замечаем, что наши прекрасные ка-
чества - сила, мудрость и любовь - отбрасывают уродливые тени.
1 2 3 4 5 6 7 8