Похлебка оказалась вполне терпимой. Какие-то разваренные овощи, правда, без малейших признаков мяса. Но горячая, в животе сытно – что еще надо холопу?
– Пойдемо, – тронул меня за плечо старик.
– Продаваться за корзину печенья? – буркнул я. – Ну, типа пойдемо.
Старик, похоже, иронии моей не понял, но отвечать не стал. Просто велел жестом идти за ним и неторопливо зашагал по коридору.
Вчера, по крайней мере, понятно было. Нацеленные на меня копья, аркан на шею… А вот как объяснить сегодняшнюю беспечность? Что мне стоит прыгнуть сзади на старика, задушить – и дать отсюда деру?
Правда, такого хрен задушишь, фигура вполне себе атлетическая. А деру… Знать бы еще куда. Меня тут в полчаса выловят, и тут уж последствия вполне воображаемы.
Мне сделалось кисло от собственной сознательности. Нет, никто и никогда не споет песню моему храброму безумству. Не сокол я, а глупый пингвин. Хотя, может, и не очень глупый.
Идти пришлось недолго – старик вывел меня в огромную комнату, вернее, даже зал. Значительно больше, чем вчерашний склад сундуков.
Здесь сундуков не оказалось, но вдоль бревенчатых стен тянулись широкие прилавки, где была разложена всякая всячина. Я тут же начал разглядывать, точно в магазине.
Да ведь это и был магазин! В глазах рябило от разнообразия. Висели всякие ткани – зря я вчера решил, будто они не умеют их красить. Все расцветки, прямо как радуга. Все виды – от шелка до брезента. Какие-то резные каменные чушки, шкатулки, потом вдруг на соседнем лотке – инструменты. Напильники разные, стамески, отвертки, шурупы… Ничего себе, тут и до шурупов додумались!
А когда я взглянул налево – чуть не сел на пол от удивления. Там был велосипед! Самый настоящий, самый земной велосипед. Не навороченный, без каких-либо современных прибамбасов, на таких пожилые дачники ездят…
Волосы у меня встали дыбом, а под волосами зашебуршились самые разные мысли. В то, что велосипед родом из этого подозрительного Средневековья, мне не верилось ничуть. А если он оттуда же, откуда и я, значит…
Именно. Велосипед оттуда же. И у нас с велосипедом общая судьба – нас кто-то здесь купит. А чтобы нас здесь купили, нас нужно было оттуда забрать. Значит, кто-то знает дорогу? Это вдохновляло.
– Уставися зде. – Старик подвел меня к углу, выделенному веревочной загородкой, и жестом велел войти внутрь небольшого, полтора на полтора метра, квадрата.
Прислонившись к стенке, я продолжил разведку местности. Отсюда, из моего утла, деталей было не разглядеть, но общая картина просматривалась вполне отчетливо. Света хватало – все те же продвинутые факелы, не дававшие ни дыма, ни копоти, а по яркости сравнимые с лампочкой ватт на сто.
Продавцов тут никаких не обнаружилось, но в дальнем углу возле входа имелся монументальных размеров стол, за которым восседал худенький и бледненький дядька, одетый в коричневый балахон. Перед дядькой лежали горкой несколько амбарных книг. Наверное, с этими книгами сочеталась бы чернильница с гусиным пером, но вот чего не было, того не было. Дядька скучающе поглядел на меня, отвернулся, достал откуда-то небольшой молоточек и три раза ударил им по столешнице. Судя по звуку, там стояла металлическая тарелка.
Тут же двери распахнулись, и в зал начали входить люди, по всей видимости, покупатели. Нет, они не ломились толпой, как это бывает при открытии всяких наших «Ашанов» и «Пятерочек». Спокойно заходили, не торопясь, и вид у них был какой-то сонно-скучающий.
Не сказать, чтобы их было сильно много. Человек, может, двадцать. Больше мужчины, но и слабый пол тоже имелся в наличии. Три тетки явно за тридцать, в длинных, до пола, юбках, на головах не платки, а что-то типа плоских шапочек. Естественно, тетки устремились первым делом к тканям.
Оказалось, это магазин самообслуживания. Выбрав товар, покупатели просто несли его к столу около выхода, бледный дядька о чем-то с ними говорил, потом писал что-то в амбарные книги. Я не заметил, чтобы кто-то передавал ему деньги. Впрочем, с двадцати метров не очень-то и разглядишь.
Мною никто не интересовался. Скоро я устал стоять и сел на корточки, прислонившись спиной к стене. Ощупал затылок – шишка имелась, и мощная, но уже совсем не так болела, как вчера. Да и голова больше не кружилась. Наверное, били меня все-таки с расчетом не попортить товар.
Товар. Вот оно, ключевое слово. Я – живой товар, меня сейчас купят, и… В голове тут же замелькали картинки из учебника истории. Изможденные рабы строят пирамиду фараону Хеопсу и приговаривают: «Чтоб ты сдох!», а надсмотрщики поддерживают бичами трудовой энтузиазм. Древний Рим, восстание Спартака, всякие там цепи, плети, колодки и прочий инвентарь маньяков. Русь, крепостное право, на конюшне розгами, ребенка затравить стаей борзых – я ж человек грамотный, мама таки заставила «Карамазовых» прочесть, год зудела над ухом, что без этого вообще нельзя считаться культурным человеком. Кстати, не такой уж отстой, Федор-то Михайлович не только старушек-процентщиц умел мочить, но и лихо закручивал детективы. Пожалуй, не хуже, чем у Акунина.
Блин, о чем я думаю! Это же мне самому сейчас предстоит, на своей шкуре! Вот же попал! Надо что-то делать, пока не поздно. А что? Выбежать из этого зала и тыркаться по коридорам, ища выход? Даже если найду, что дальше? Это ж только в фантастических романах герой с успехом дает сначала деру, а потом жару. Потому что он, герой, круче яйца, он служил в спецназе, у него сто первый дан по карате и мощный магический дар. А то, что вокруг меня, – это, увы, не роман, а жизнь. Жизнь, повернувшаяся какой-то своей безумной стороной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19