Не только для заведений в Симбаси, но и в Акасака, Янагибаси, одним словом, для всех чайных домиков и гостиниц речь идет о жизни и смерти.
Мне очень польстило, что все владелицы хвалили меня за столь деятельное участие, прося и впредь представлять их интересы. Вскоре проблема, нагнавшая столь страха на всех, благополучно разрешилась.
В этой связи со мной приключилась следующая история. Молодая учительница миссис Райт с копной белокурых волос преподавала современный танец в школе на Вашингтонских холмах. Она была изящной и подвижной, постоянно носила шорты и рейтузы и производила приятное впечатление.
Ее муж был главным редактором газеты Stars and Stripes, издававшейся американскими оккупационными войсками. Общаясь с его женой, я ближе познакомилась и с ним. Однажды я была у них в саду на шашлыках, куда те пригласили многих своих американских приятелей. После еды, многозначительно глядя на меня, он молвил:
— Сказать вам кое-что?
— Что именно?
Они с женой переглянулись.
— Джим нам кое-что любопытное поведал. — Джимом был упомянутый господин К. из ставки главного командования. — В первой половине дня он встречался с одной японкой, а во второй половине — с другой.
Действительно, чтобы помешать нашим усилиям по сохранению чайных заведений, одна высокопоставленная дама из социалистической партии посетила одного из высших чинов в ставке верховного командования. Эта дама почтила его своим присутствием утром и требовала закрытия всех чайных домиков и гостиниц. После полудня у него была я и изложила свою точку зрения. Это изрядно утомило господина К. Я была рада, что не попалась на глаза этой даме.
— Утром меня посетила одна из образованнейших женщин Японии, одна из ведущих политиков современной Японии, а пополудни ко мне пришла одна из самых обворожительных и привлекательных девушек этой страны, — рассказывал господин К. главному редактору Райту.
— Образованной дамой была госпожа К. из социалистической партии, а красавицей была Киха-ру, — засмеялся он и опять переглянулся со своей супругой.
Я вовсе не рассчитывала услышать подобный комплимент со стороны господина К., поскольку, будучи просительницей, чувствовала себя скорее жалкой и несчастной. И поэтому тем более радовалась тому, что он назвал меня «обворожительной».
Благотворительная акция
Однажды я получила приглашение от госпожи Киути. Депутаты собираются организовать фонд помощи сиротам войны и просят о содействии. Поскольку мне очень нравилась госпожа Киути, я пообещала немедленно связаться со своими подругами и попросить их помочь.
В послевоенные годы многие дети жили в подземных переходах Уэно, Асакусы и Гиндзы, где они и ночевали. Их дома сгорели, а родители погибли. Эти дети, самым маленьким из которых не было и пяти, а возраст самых больших составлял четырнадцать-пятнадцать лет, были беспризорными. Они превратились в настоящих оборванцев, выглядели хуже попрошаек, однако помогали друг другу. Некоторые из них были настоящими бестиями. Их называли «щипачами», так как они, зажимая между пальцами бритвенное лезвие, разрезали им женские сумочки или портфели у мужчин. Затем очень ловко выщипывали из вспоротых сумок деньги и все остальное.
В отличие от взрослых карманников им не приходилось пускаться на всякие ухищрения, ибо, будучи детьми, выглядели для окружающих весьма безобидно. Уже шестилетние мальчуганы добивались невиданного мастерства по этой части.
Обовшивевшие и грязные, слонялись они по улицам. Но все вокруг были заняты поисками собственного пропитания, и дети оказались заброшенными.
Они бежали вслед за американскими солдатами и просили подаяния:
«Нет папа, нет мама, нет йен».
Эти простые, но доходчивые слова забавляли американских солдат.
Тут госпожа Киути собирается организовать фонд помощи, сразу же переходя к делу, объяснила я своим молодым подругам Сигэно, Рэйко, Нанаэ и Мацуно, которые с охотой откликнулись на этот призыв. Их молодой кураж еще не был остужен жизнью. Гейши постарше вряд ли стали бы собирать на улице пожертвования. Молодые же, напротив, делали это непринужденно. Каждая из них хотела как-то помочь тому, чтобы обовшивевшие дети, ютившиеся в подземке или на улице, не голодали…
Госпожа Киути посоветовала нам подежурить как-нибудь в конце недели на мосту Сукиябаси, а именно с одиннадцати утра до трех часов пополудни. Там проходит основная масса людей, поскольку вблизи располагаются редакция газеты «Асахи Сим-бун», варьете, вокзал Юраку-тё и небольшой парк.
За десять дней до назначенного срока я начала оповещать своих гостей.
— В конце следующей недели мы будем стоять на мосту или рядом с парком в районе Юраку-тё и собирать средства для сирот войны. Пожалуйста, подойдите хоть раз туда.
— Мы тоже там будем! — кричали Сигэно, Ма-цуно, Рэйко и Нанаэ, и все гости обещали пожертвовать что-нибудь.
В те дни мы собирались в условленном месте около половины одиннадцатого утра, не накрашиваясь, лишь немного подправив помадой губы. Все были молоды и свежи, одеты в скромные крепдешиновые кимоно, в то время как большинство женщин носили шаровары, а их лица были омрачены горечью поражения. Поэтому мои юные подруги с их молодым задором и свежестью лиц даже на меня, женщину, производили неизгладимое впечатление.
Мы встретились в кафе; похоже, оно называлось Candle. Распределив кружки для сбора пожертвований, мы сели.
К нашему приходу за одним столиком уже собрались десять женщин-депутатов. Так как большинство лиц мне были знакомы по памятному собранию в управлении союза гейш, я старалась не выделяться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126