А стоило Трэвису позвонить той девчонке, силы у Цапа только прибавилось.Он даже начал припоминать, кем был на самом деле: существом, возводившим на престолы одних Пап и королей и отнимавшим власть у других. Сам Сатана, восседающий на троне в великом граде Пандемониуме, заявил воинству адских тварей: “В изгнании своем мы должны быть признательны Иегове за две вещи. Во-первых – за то, что мы существуем. Во-вторых – за то, что у Цапа нет амбиций”. Падшие ангелы – и Цап вместе с ними – посмеялись шутке повелителя, ибо пошутил он еще до того, как Цап оказался среди людей. И люди дурно повлияли на Цапа.Он раздобудет себе другого хозяина и совратит его своим могуществом. Сегодня днем он видел ее в салуне и почувствовал, как жаждет она власти над остальными. Вместе они будут править миром. Ключ уже близок – он чувствует это. Если Трэвис отыщет ключ, Цапа сошлют обратно в преисподнюю. Он должен найти его первым и вложить в руку ведьмы. Ведь гораздо приятнее править на Земле, чем прислуживать в аду. 14Ужин Трэвис остановил “шевроле” на улице перед домом Дженни, заглушил мотор и повернулся к Цапу.– Ты сидишь здесь, понятно? Через некоторое время приду проверю.– Спасибо, папочка.– Не включай радио и не жми на клаксон. Сиди и жди.– Честное слово, я буду хорошо себя вести. – Демон изобразил невинную улыбочку. Получилось неубедительно.– И присматривай вот за этим. – Трэвис показал на алюминиевый чемодан на заднем сиденье.– Приятного свидания. За машину не беспокойся.– Что с тобой такое?– Ничего. – Цап уже ухмылялся во всю пасть.– Чего это ты вдруг такой покладистый?– Хорошо, что ты идешь проветриться.– Врешь.– Трэвис, я сокрушен.– Это было бы славно. Да, и не вздумай никого слопать.– Я же вчера вечером покушал. Мне и не хочется вовсе. Просто буду сидеть здесь и медитировать.Трэвис сунул руку во внутренний карман спортивного пиджака и вытащил книжку комиксов.– Вот что у меня для тебя есть. – Он протянул книжку демону. – Посмотри пока картинки.Демон выхватил комиксы и развернул их на сиденье.– Монстр-Печенюшка! Мои любимые! Спасибо, Трэвис.– До встречи.Трэвис вылез из машины и захлопнул дверцу. Цап следил, как он идет по двору к дому.– Я уже такую видел, ишак, – прошипел он. – Когда заведу себе нового хозяина, я вырву тебе руки и сожру их прямо у тебя на глазах.Трэвис обернулся. Цап помахал ему лапой и выдавил самую приятную свою улыбку. * * * В дверь позвонили ровно в семь. Мысли Дженни метнулись следующим маршрутом: не подходить, переодеться, открыть и сказаться больной, сделать уборку, сделать ремонт, записаться на пластическую операцию, перекрасить волосы, принять горсть “валиума”, помолиться Богине и попросить божественного вмешательства, остаться стоять на месте и исследовать характер парализующей паники. Она открыла дверь и сказала:– Привет.Перед нею стоял Трэвис – в джинсах и сером твидовом пиджаке в елочку. Он выглядел слегка обалдевшим.– Трэвис? – переспросила Дженни.– Вы прекрасны, – выдавил он.Они так и стояли в дверях: Дженни заливалась краской, Трэвис не сводил с нее глаз. Дженни все же остановила свой выбор на черном платье, и, судя по всему, выбор оказался верным. Прошла целая минута – никто не вымолвил ни слова.– Вы не хотите пройти в дом?– Нет.– Ладно. – Она захлопнула дверь перед его носом. Все не так страшно. Теперь можно переодеться в тренировочные штаны, вытряхнуть на поднос содержимое холодильника и провести остаток вечера перед телевизором.В дверь робко постучали. Дженни снова открыла:– Простите меня, я немного нервничаю.– Да ничего, – ответил Трэвис. – Едем?– Конечно. Сейчас, только возьму сумочку. – И она снова закрыла перед ним дверь.По пути в ресторан между ними висело неловкое молчание. В такое время обычно обмениваются автобиографиями, но Дженни поклялась не рассказывать о своем замужестве ничего, поэтому о б о льшей части взрослой жизни говорить ей было нечего. А Трэвис поклялся ничего не рассказывать о демоне, поэтому б о льшая часть двадцатого века тоже выпадала из разговора.– Так что, – спросила Дженни, – вам нравится итальянская кухня?– Ага, – ответил Трэвис. Остаток пути они проехали в таком же молчании.Вечер стоял теплый, а в “тойоте” не было кондиционера. Дженни боялась открывать окна, чтобы не растрепало прическу. Она целый час укладывала и закалывала волосы так, чтобы длинные локоны спускались сзади до середины спины. Начав потеть, она вспомнила, что подмышками у нее до сих пор заткнуты два комка туалетной бумаги – остановить кровотечение от порезов. Несколько последующих минут она не могла думать ни о чем другом – как бы только улизнуть в уборную и избавиться от окровавленных прокладок. Потом решила не заговаривать об этом вовсе.Ресторан под названием “Старая Итальянская Макаронная Фабрика” располагался в древней сыроварне, оставшейся еще с тех времен, когда экономика Хвойной Бухты базировалась на животноводстве, а не туризме. Бетонные полы остались нетронутыми, крыша из гофрированного железа – тоже. Владельцы сильно постарались сохранить деревенский дух постройки, но добавили теплоты, установив камин, проведя мягкое освещение и накрыв столики скатертями в красно-белую клетку, что, как известно, отличает все итальянские рестораны. Маленькие столики располагались на удобном расстоянии друг от друга, и каждый украшали живые цветы и свечка. “Макаронная Фабрика”, по общему мнению, была самым романтичным рестораном в округе.Как только официантка усадила их за стол, Дженни извинилась и ускользнула в дамскую комнату.– Заказывайте любое вино, какое хотите, – сказала она Трэвису.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70