Он был ярким, синим, бескрайним и живым. Было что-то в нем такое (хотелось сказать – в его лице), что умиротворяло. Он менялся в лучах солнца. Он выбрасывал на берег ракушки, он захватывал с берега все, что ему хотелось. Волны меняли скорость своего разбега, накатываясь на берег – они были то злыми и вздыбленными, то кроткими, как белые овечки. Серена уже привыкла к этому восхитительному зрелищу. Она хотела отправиться к маяку, который, по ее словам, освещал океан на четырнадцать миль вокруг. Но я не могла заставить себя сдвинуться с места. Я положила велосипед на землю и присела. Серене пришлось потрясти меня за плечо, пока до меня дошло, что она собирается уезжать. Я продолжала сидеть под палящим солнцем. Потом я пожалела об этом, но в тот момент мне было все равно. Скоро волны были как будто во мне. Они поднимались и бились о берег в унисон с моим дыханием.– Я думаю, что человеку невозможно вынести такую красоту, – призналась я Серене, когда она вернулась. – Я бы целыми днями только сидела и наблюдала за океаном.– Возможно, ты еще будешь жить здесь. В этой части Север ной Атлантики очень неспокойно. Здесь холодно, а пейзаж иногда пугает. Вон там, – махнула Серена рукой, – сотни разбитых кораблей, которые наткнулись на рифы. Саунд теплее. Мы можем даже плавать там. Ты видела Тихий океан? Он тоже иногда пугает, но не в Калифорнии. Там и климат, и люди намного мягче. Хотя и более склонны к безумствам.– Я не видела океан до этого.– Не могу себе представить.– А я не могу представить, что вижу его сейчас. Однажды утром, когда все спали, я зашла в комнату Мико.На краю его кровати лежала сложенная стопкой чистая одежда. На полках стояли спортивные трофеи, которые он заработал, еще когда был маленьким. Шкаф был приоткрыт, и я узнала одну из его кожаных курток. Засунув руку в карман куртки, я нашла там только засушенный цветок клевера. Я открыла верхний ящик комода. Там валялась мелочь, лежало несколько мячей для бейсбола, одеколон, перочинный нож, мягкие подушечки для наушников и пара компакт-дисков. Еще я обнаружила пачку фотографий в конверте. Я вытряхнула их на ладонь, хотя знала, что это все равно что прочесть дневник Мико. Однако мне хотелось посмотреть, есть ли там фото его девушки. На большинстве фотографий были его друзья – на лыжах или просто в компании. Они смеялись типично по-мужски, открыто, от души. Среди них я заметила фотографию того светловолосого парня, которого видела в доме Мико. Он сидел у камина, держа на коленях симпатичную девушку, которая сердито смотрела на него. А в предпоследней пачке была... моя фотография, там, где я скачу на Джейд.Я ее чуть не пропустила, потому что она лежала не так, как все остальные. Мико, наверное, сфотографировал меня с верхнего этажа своего дома, когда я приезжала к ним в тот июньский день. На мне были короткие джинсы. Джейд поднималась по тропинке у горного хребта. Сидя верхом, я держала поводья на коленях, пытаясь завязать волосы в узел. Судя по свету, был предвечерний час. Растения, которые попали в кадр, создавали серо-зеленый фон, перемежающийся кое-где желтыми полосами. Если бы это была не я, то сказала бы, что фотография получилась прекрасной, как картинка из настенного календаря. Я не знала, что мне делать с ней. Мне хотелось забрать снимок, потому что он был свидетельством того волшебного дня. Но фотография принадлежала Мико, и мне не суждено было узнать, щелкнул ли он затвором лишь для того, чтобы израсходовать пленку. Однако внутри у меня все пело, стоило только представить, как Мико смотрит в объектив своего аппарата на девушку со спутанными рыжими волосами, на молочную полоску голых ног над ковбойскими сапогами, тесно прижатыми к бокам лошади медовой масти. Я аккуратно вернула фотографию на место.Я не могу сказать, что больше не возвращалась к этому эпизоду, особенно после того как позвонил Мико и мне дали с ним поговорить. Он спросил, как мне нравится Кейп, и я ответила, как маленький глупый ребенок: «Я впервые увидела океан» Я услышала, как он смеется: как если бы действительно какой-то ребенок сказал что-то забавное.Но случались и другие чудеса, которые не давали мне опомниться. Мы отправились на лодке в глубь океана, и я увидела кита, раскрывшего свою пасть-пещеру всего в тридцати футах от нас. Серена рассказала мне, что это гигантское животное питается планктоном размером меньше моего ногтя. Когда мы с отцом Серены в четыре часа утра отправились на рыбалку, я увидела рыбу, которая была длиннее, чем лодка доктора Сассинелли. Я чуть не упала, стараясь быстрее заснять все на пленку. Я наблюдала, как ползают крабы, как встречают твой взгляд морские котики с их необыкновенными глазами и головой, напоминающей человеческую. Там были огромные территории «клюквенных плантаций» – луга, на которых трава пахла лаймом и уксусом. В Калифорнии я увидела столько BMW что у меня сложилось впечатление, будто я попала в Германию. В холодильнике Сассинелли всегда было полно еды, так что казалось, будто они ждут гостей. Это было сравнимо только с нашими годовыми запасами бобовых и арахисового масла. Я помню, как пыталась объяснить Серене и ее друзьям, зачем мормоны делают такие запасы. Друзья Серены были такими же милыми, как и она, но некоторые только и умели, что задирать нос. Мы сидели на пляже вокруг костра, и я объясняла им, что людьми движет не паранойя, как теми, кто делает в доме склады оружия, что это можно рассматривать скорее как следование идеалам пионеров, которые готовились к зиме и ненастью, чтобы выжить.– Почему вам просто не отправиться в «Остановись и купи»? – спросила меня девочка по имени Джесси.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83