Тут раздается звук выстрела, и до меня доходит, почему я вдруг подумал о пистолете. Я подумал о пистолете, потому что у нас во дворе находится стрелковый клуб. Перед ним часто стоит машина с наклейкой на заднем стекле, па которой изображен значок стрелкового клуба. Машина, вероятно, принадлежит заведующему, думалось мне, когда я проходил мимо нее, а во дворе непрестанно слышатся выстрелы, непрестанно идет стрельба почти каждый день, я уже не обращаю на это внимания, даже не замечаю, но мое подсознание улавливает стрельбу, заставляя вспоминать о пистолете, стрельба доносится приглушенно (должно быть, у них там хорошая звукоизоляция), ведь, наверное, на этот счет — — насчет того, как полагается обставлять стрельбу, —существуют определенные правила, всякие там циркуляры и предписания? Ладно, валяйте! — говорят им люди из коммунального управления, те самые, которые утащили мою машину на штрафную площадку; ну, может быть, не те самые, но, как и те, сидящие в том же здании, в ратуше кажется, ведь там они вроде бы все сидят. Они-то все и решают и распоряжаются. Их много. Одни отдают распоряжения насчет автомобилей и парковок, другие насчет пистолетов, потом в обеденный перерыв все встречаются в столовой, обсуждают служебные дела, рассказывают друг дружке про своих детей и внуков, хвастаются, какие те у них замечательные, вот и на эти выходные опять ждем их в гости, то-то будет радость!Но довольно о пистолете!Пора за брошюру! Надо наращивать темп. Прошло уже несколько дней от отпущенного мне месяца, а я, если говорить честно, по-настоящему управился только с Сибелиусом. Но ведь Финляндия это не один Сибелиус. Там еще полно всякой всячины! Больше всего я должен остерегаться штампов. Паши представления о Финляндии изобилуют штампами, поэтому нужно внимательно следить, чтобы нечаянно не проскочил какой-нибудь штамп. Надо отбросить поверхностный подход и углубиться в материал. Погрузиться в самую глубину к неведомым рыбам, про которых одни только специалисты могут рассказать, как их зовут и с чем едят. По поверхности любой дурак может прогуляться. С каждой страной есть свои заморочки, причем заморочки зависят от того, с какой стороны на них посмотреть. Если рассматривать Финляндию с норвежской стороны, ее главная заморочка будет заключаться в том, что Норвежское телевидение как-то лет десять тому назад закупило сразу целый пакет финской телепродукции. Тяжелой, тяжелой продукции. С персонажами-молчунами, которые там, где им не хватало слов, вместо разговоров брались за топор, а нехватка слов их часто подводила. Эти произведения были настолько мрачными, что наложили неизгладимый отпечаток на образ Финляндии, который сформировался у норвежцев после их просмотра. Вдобавок у норвежцев Финляндия ассоциируется с алкоголизмом, самоубийствами и психическими расстройствами. В нашей памяти отложилось, что картины и национальной галерее Финляндии изображают сцены отцеубийства, или осенний редкий легок, пли лодку с гробиком умершего ребенка, которого отец и мать везут хоронить на кладбище, а еще изображения обнаженной натуры, множество унизительных для человека изображений обнаженной натуры, — вот что мы вспоминаем, думая о Финляндии; разумеется, это несправедливый и искаженный образ, в Финляндии на самом деле есть много совсем другого, много солнца и радости, много улыбок. «Финляндия — это улыбки», — думаю я. Брошюра о Финляндии совершенно необходима, это же ясно как день! Года два или три тому назад одна финка в состоянии помешательства выскочила из стрелкового клуба и начала стрелять куда попало. Я прочел об этом в «Афтенпостен», конечно же мокрой, как всегда. Из того, что происходит в Финляндии, до нас вечно доходят именно такого рода новости. О том, как кто-то свихнулся, о том, как кто-то замерз на улице, таких новостей сколько угодно, потому что мы любим про это читать; А лучше всего, если какой-нибудь финн сопьется и за короткое время сведет себя в могилу, уж это событие непременно попадет в норвежские газеты. «Финн напился до смерти» — так и было написано каких-то три-четыре недели тому назад. Какой-то несчастный мужик поспорил с приятелем, кто выпьет больше стопок водки, и один из них допился до алкогольного отравления, отчего и умер. Другой выиграл спор, но зато потерял друга. По сути дела, печальное событие, но, поскольку оно случилось в Финляндии, вроде бы и забавно, читатель оторвется от газеты, чтобы с усмешкой пересказать, сожительнице только что прочитанную новость. «Ничего удивительного, ответит сожительница. — Это же сумасшедший народ. Одни купаются в проруби, другие напиваются до смерти». В брошюре следует избегать упоминания о подобных эпизодах. Иначе это вызовет негативную реакцию. Люди подумают: «На что нам сдалась эта Финляндия? Мы и не собирались туда, а уж теперь, когда узнали, что там по улицам бегают женщины с пистолетами и с неустойчивой психикой, а мужики соревнуются, кто кого перепьет, мы уж точно туда не поедем». Так что я должен мыслить позитивно. А мыслить позитивно — дело нелегкое. Гораздо легче мыслить негативно. Хоть о Финляндии, хоть вообще о мире и человеке. Потому что если говорить правду, то все течет и расплывается. Все тронулось и потекло бесконтрольным потоком. Контроль мы потеряли уже давно, если вообще когда-нибудь им владели, но это спорный вопрос, во всяком случае в последние несколько столетий мы ничего не контролировали, и, как мне кажется, это началось еще задолго до Средневековья, впрочем, я не историк и легко могу ошибиться на этот счет, потому что много ли я знаю о Средних веках.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74