В статье приводились примеры способности машины делать логические выводы.
Все люди жаждут славы. Человек — не собака. Следовательно, собаки не жаждут славы.
Прославившийся человек счастлив. Собака не может прославиться. Следовательно, счастливое существо не может быть собакой.
Человек — не собака. Некоторые люди не отличаются трусостью. Следовательно, некоторые собаки не отличаются трусостью.
Все люди — животные. У некоторых животных четыре ноги. Следовательно, у некоторых людей четыре ноги.
Минар решил, что «механизм умозаключений» выйдет отличный, если только кто-нибудь сумеет его сконструировать; однако это маловероятно, если только они с Ферраном не перепишут, как взялись, инструкцию. Но Минар знал и то, что Розье, их загадочный патрон, никогда не найдет их в Монморанси. Энциклопедия теперь принадлежит им, и терпеливый труд Феррана, скрип его пера нужны только ему самому. Точно так же, прочитав эту статью, Минар лишь расширил собственный кругозор, и теперь, когда они с другом оказались в сельской местности, у них наконец появится время изучить предметы и дисциплины, в которых они, к своей досаде, совершенно не разбирались.
Он начал заполнять пробелы в своем образовании с логики. Очень внимательно перечитав статью, Минар решил, что понял все, относящееся к силлогизмам во всех их четырех формах и двухстах пятидесяти шести наклонениях. Ему понадобится эта ясность и четкость мышления, если он хочет когда-нибудь забыть свои невзгоды и бедную Жаклин — тоже.
Прошел час. Ферран писал, Минар читал и уже начал ощущать себя докой в этой области. Он легко разобрался с modus ponens или modus tollens, тогда как modus tollendo ponens и modus ponendo tollens немного его озадачили, пока он не понял, что это, в сущности, то же самое, только менее внятно сформулировано. Логика, заключил он, это просто здравый смысл, а здравым смыслом он руководствовался всю жизнь.
Достанется ли когда-нибудь убийце Жаклин по заслугам? Преступника или повесят, или нет, рассуждал Минар, используя правило, которое, как он теперь знал, называется «принцип исключения среднего». Случится или то, или другое; но если убийцу все равно повесят, Минару незачем заботиться о неизбежном торжестве справедливости; если же нет, усилия Минара все равно будут тщетными. Так что ему надо про это забыть и заняться расширением своего образования.
Прошел еще час, в течение которого дедуктивное мастерство Минара возросло, по его подсчетам, в четыре или пять раз. Если так пойдет дальше, он скоро будет в состоянии решить сложнейшие задачи, стоящие перед человечеством. В какой-то момент он даже спросил Феррана:
— Ферран, вы согласны, что все люди — потенциальные убийцы?
Ферран перестал писать и задумался над этим совершенно не относящимся к делу вопросом.
— Нет, я так не считаю, — сказал он, возвращаясь к своему занятию.
— Каков же будет противоположный постулат? — спросил Минар, на что Ферран ответил, на сей раз не поднимая головы от рукописи:
— Ни один человек не является потенциальным убийцей.
— Ха! — сказал Минар. — Но кто-то же убил бедную Жаклин, значит, все-таки все люди — потенциальные убийцы. — Потом он добавил: — Даже вы или я.
Ферран не расслышал этих слов — или притворился, что не расслышал.
Логическая дедукция — тот же здравый смысл, который Минар безошибочно применял для разрешения повседневных проблем. Но как приятно узнать несколько изысканных терминов и определить с их помощью свои разнообразные суждения! Подумав еще минут десять, Минар так громко и неожиданно вскричал «Ну конечно!», что у Феррана дрогнула рука, и вместо точки над «i» получилась безобразная клякса, которую он тут же принялся соскабливать. Минар же заявил:
— Если я прав, то Жаклин Корне убил сам Жан-Жак Руссо!
Ферран сердито подул на страницу и воззрился на Минара:
— Что вы несете?
— Все очень просто, — объяснил Минар. — Разве вам это не очевидно? Если я прав, утверждая, что Руссо — убийца, тогда, поскольку я действительно прав, Руссо и есть убийца.
Ферран терпеливо его выслушал и сказал:
— Хорошо. Но допустим — как логическую гипотезу (а логика за последние два часа, кажется, совсем сбила вас с панталыку), — допустим, что вы не правы.
Минар закивал, радостно улыбаясь, словно Ферран попал в ловушку, которую он для него приготовил.
— Тогда позвольте мне сформулировать мой тезис иначе: если мое предположение справедливо, то Руссо — убийца.
Он с гордостью ждал ответа Феррана, уверенный, что сокрушил все его доводы.
— Да, — после некоторого размышления согласился Ферран. — А что, если ваше предположение несправедливо?
— Тогда справедливо противоположное. Так каково же будет противоположное утверждение тому, что я сказал: «Если мое предположение справедливо, то Руссо — убийца»?
Ферран, у которого были более важные дела, чем помогать Минару в его логических упражнениях, сказал:
— По-видимому, оно будет: «Если мое предположение несправедливо, то Руссо — убийца».
— Ага! — вскричал Минар. — Но мое предположение несправедливо, и, следовательно, Руссо — убийца.
— Болван, — пробурчал Ферран, но Минара не так-то просто было остановить.
— Хорошо же, — упорствовал он, — если Руссо не убийца, то, может быть, вы — король Франции?
Ферран подумал, что его друг чересчур увлекся изучением логики.
— А завтра вы меня начнете учить, как вывести квадратуру круга и как превратить свинец в золото? — спросил он.
— Очень может быть, — ответил Минар. — Я понял, что «Энциклопедия» Розье поможет мне возместить все мои провалы на экзаменах; хотя проваливался я потому, что в день экзамена был нездоров, или выпил накануне лишнего, или курс читал плохой лектор…
Ферран слышал все эти оправдания еще во время их первого разговора на скамейке — и много раз после.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100