Мы выходим. Мы обходим дом и прячемся под окном кухни. Мы подслушиваем. Пожилой господин говорит:
— Пожалейте ее.
Бабушка отвечает:
— Как вы можете просить меня об этом?
Пожилой господин говорит:
— Вы знали ее родителей. Они доверили девочку мне перед депортацией. Они дали мне ваш адрес — на случай, если девочке будет небезопасно оставаться со мной.
Бабушка спрашивает:
— Вы понимаете, чем я рискую?
— Да, знаю — но это вопрос жизни и смерти.
— У нас в доме живет иностранный офицер.
— Вот именно! Кто станет искать ее здесь? Вам придется сказать только, что она — ваша внучка, двоюродная сестра этих двух мальчиков.
— Тут всем известно, что у меня только двое внуков — вот эти.
— Вы можете сказать, что она из семьи вашего зятя.
Бабушка хмыкает:
— Да я зятя своего в жизни не видела!
После долгой паузы пожилой господин продолжает:
— Я прошу вас только лишь прокормить девочку несколько месяцев — до конца войны.
— А если война еще несколько лет протянется?
— Нет, теперь уже недолго.
Бабушка начинает притворно хныкать:
— Я всего лишь старуха, которую непосильный труд сводит в могилу. Куда мне столько ртов прокормить!…
Пожилой господин говорит:
— Вот все сбережения ее родителей и их семейные драгоценности. Если вы ее спасете, все это ваше.
Вскоре после этого бабушка зовет нас:
— Это ваша кузина.
Мы говорим:
— Понятно, бабушка.
Пожилой господин говорит:
— Вы ведь будете играть вместе, втроем, правда?
Мы говорим:
— Мы никогда не играем.
Он спрашивает:
— Чем же вы тогда занимаетесь?
— Мы работаем, учимся, тренируемся.
Он говорит:
— Понимаю. Вы серьезные люди. На игры у вас времени нет. Но вы присмотрите за своей кузиной, правда?
— Да, сударь. Присмотрим.
— Благодарю вас.
Наша новая кузина говорит:
— Я выше вас.
Мы отвечаем:
— Но нас двое.
Пожилой господин говорит:
— Вы правы. Двое гораздо сильнее одного. И не забывайте называть ее кузиной, договорились?
— Сударь, мы никогда ничего не забываем.
— Я на вас полагаюсь.
Наша кузина
Наша кузина на пять лет старше нас. Глаза у нее темные, а волосы рыжие из-за чего-то, что называется хна.
Бабушка сказала нам, что она — дочь сестры отца. Мы рассказываем всем, кто нас спрашивает, то же самое.
Мы, конечно, знаем, что у отца нет и не было сестры. Но мы знаем также, что без этой лжи жизнь нашей кузины будет в опасности — а ведь мы обещали пожилому господину заботиться о ней.
Когда пожилой господин уезжает, бабушка говорит:
— Ваша кузина будет спать с вами на кухне.
Мы говорим:
— На кухне нет больше места.
Бабушка говорит:
— Это уж сами решайте промеж себя.
Наша кузина говорит:
— Я могу и под столом спать… на полу… если только вы мне одеяло дадите…
Мы говорим:
— Можешь спать на лавке и взять наши одеяла. Мы тогда будем спать на чердаке. Сейчас не холодно.
Она говорит:
— Я тоже буду спать на чердаке, вместе с вами.
— Ты нам там не нужна. Ты никогда не должна подниматься на чердак.
— Почему?
Мы говорим:
— У тебя есть тайна. Вот и у нас есть тайна. Если ты не станешь уважать нашу тайну, мы не будем уважать твою.
Она спрашивает:
— Вы что, способны меня выдать?
— Зайдешь на чердак — умрешь. Понятно?
Она минуту молча на нас смотрит, потом говорит:
— Понятно. Понятно, что вы полные психи. Ну и пожалуйста, не нужен мне ваш вонючий чердак. Обещаю, что никогда туда не полезу.
Она держит свое слово и на чердак не поднимается. Но во всех остальных местах она пристает к нам постоянно.
Она говорит:
— Принесите мне малины.
Мы говорим:
— Иди собери сама в саду.
Она говорит:
— Прекратите читать вслух. У меня от вас голова болит.
Мы продолжаем читать.
Она спрашивает:
— Что это вы часами валяетесь на полу?
Мы продолжаем упражнение в неподвижности, хотя она кидает в нас гнилыми фруктами.
Она говорит:
— Что вы все молчите! Вы мне на нервы действуете!
Но мы продолжаем упражнение в молчании.
Она спрашивает:
— Почему вы сегодня ничего не едите?
— У нас сегодня пост. Мы упражняемся в перенесении голода.
Наша кузина не работает, не учится, не делает упражнений. Часто она просто сидит и глядит на небо, иногда плачет.
Бабушка никогда не бьет кузину. Она не ругает ее. Она не просит ее помочь. Она вообще ни о чем ее не просит. Она никогда с ней не разговаривает.
Драгоценности
В тот же вечер, когда кузина поселяется у нас, мы перебираемся спать на чердак. Мы берем в комнате офицера пару одеял и расстилаем на полу чердака сено. Перед сном мы смотрим через дырки в полу, что делается в доме. В комнате офицера никого нет. А в комнате бабушки горит свет, что случается нечасто.
Бабушка взяла на кухне керосиновую лампу и повесила ее над трюмо у себя в комнате. Трюмо — это старинный столик с тройным зеркалом на нем. Бабушка сидит перед этим зеркалом; на голову, поверх своего черного платка, она надела что-то блестящее. На ее шее несколько ожерелий сразу, на руках браслеты, пальцы унизаны перстнями и кольцами. Она говорит сама с собой, любуясь своим отражением:
— Богатство, богатство… Со всем этим легко стать красавицей. Легко. Колесо поворачивается! Теперь они мои, эти драгоценности. Мои. Это всего лишь справедливо. Как они сияют! Как сияют!
Немного спустя она говорит:
— Но что, если они вернутся? Если потребуют это обратно? Как только опасность проходит, они забывают. Они не знают благодарности. Такой народ — обещают с три короба, а потом… Но нет, нет, они уже мертвы. И старика скоро не станет тоже. Он сказал — я могу оставить все себе… Но девчонка… она все видела… все слышала… она точно захочет отобрать у меня это.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30