Но я не считаю это такой уж жестокой пыткой, если брать то, что они делали с нашими пацанами, хотя, кто знает, ведь недаром говорят «зло порождает зло».
Одного бойца с нашего полка обменяли на пленного духа, этот боец сам ушел к духам и, как рассказывали, он заранее готовился к этому. После обмена его водили перед строем полка, одет он был в духовский халат и чалму. Повоевать против своих он еще не успел, и трибунал дал ему 6 лет усиленного режима.
А про одного такого «рембо» слышали многие, кто служил в это время в Шиндантской дивизии. Сбежал к духам гранатометчик из Шинданта, и сколотил свою банду, кличка его была «Рыжий», про него много разных легенд ходило, и уже не поймешь, где правда, а где вымысел. Много хлопот он доставил нашим ребятам, говорили, был неплохим гранатометчиком и подрывал не раз наши БТРы. Я слышал, будто бы его уговаривали вернуться, и обещали не преследовать, но он не согласился на эту уловку, отвечал, что надо было раньше думать, когда меня в полку чмырили все подряд. Ходили слухи, будто бы его замочили под Кандагаром, не знаю, сам там не был, но разговоры такие слышал.
Дедовщины, такой, как про нее рассказывают те, кто служил в Союзе, у нас не было, хотя деды припахивали чижей (в Афгане так называли молодых) как положено и, бывало, немного прикалывались ради хохмы, но до беспредела не доходило. Частенько чижей, которые только приходят с Союза, обкуривали чарсом, а потом угарали с них, они на изменах все, метаются по палатке и воду хлещут, а сушняк через пять секунд опять такой же, и вот они с перешуганными глазами начинают тормозить и творить разные приколы, хохма такая, что не опишешь словами. Были, конечно, такие, кто уже знал по гражданке, что такое анаша, и многие ее уже курили, это в основном те, кто с Азии, а были такие, кто вообще не знал и не видел, что это такое, вот с них и прикалывались, но это только по началу, а потом они быстро въезжали, что к чему. Чьмыри тормознутые, конечно, тоже были, чего греха таить, не без этого, и гоняли их как сук, но это неотъемлемая часть нашей армии, и в любом подразделении хоть один такой, но найдется. В семье, как говорится, не без уродов, таким оружие в руки не давали и дальше полка не выпускали, а применяли на хозработах, на гражданке такие были маменькиными сыночками, и к суровым условиям и чисто мужскому коллективу они были не приспособлены, а к войне тем более. И в армию таких лучше вообще не призывать, правда, сейчас есть альтернативная служба какая-то, вот пусть там и служат.
А в основном в Афгане служили нормальные пацаны, и если надо, то они могут постоять за отечество и не опозорят ни свою честь, ни честь отчизны. А в мирной жизни мы такие же нормальные, как и все, только повзрослели раньше, и пережили больше, и не хотим войны, потому что знаем, что это такое, жаль только, что нас не все понимают.
Был такой случай на танковой точке, что стояла на охранении полка. Сержант-дед решил подрочить чижей, взял АКС и начал стрелять чижам под ноги, и одному прострелил ступню. Тот с простреленной ногой заскочил в капонир (углубление в виде землянки), схватил АКС и разрядил рожок в сержанта. После этого случая стали думать, заниматься беспределом или нет.
У меня отношения с дедами и дембелями были дружеские с самого начала, может потому, что мы были ровесниками, мне было 20 и им тоже, может потому, что я успел в тюрьме посидеть перед Афганом, в общем, не знаю точно, но ко мне не относились как к чижу, и многих обломов по молодухе мне удалось избежать, и это не так уж плохо, если честно признаться.
Первый мой рейд прошел без происшествий, простояли трое суток под Гератом, вблизи артдивизиона, пока те долбили по старому Герату, даже негде было пострелять, чтобы пулемет проверить. А вот в другой раз мне пришлось пережить небольшой обстрел, и немножко испугаться. А дело было так.
Ко мне в оружейку заскочил летеха, наш ротный замполит, и сказал, чтоб я бежал на тягач, поедем танк вытаскивать из ямы какой-то. Пулемет говорит не надо брать, некогда с ним возится. Но я все же взял ДШК, хоть он и тяжеленный падла, но допер все-таки его до тягача, который стоял в конце парка, думал, может, проверю где-нибудь за полком, не стрелял еще с него не разу. На ходу установил его на башню, если ее можно так назвать: башня у тягача это две защитные плиты по бокам в два пальца толщиной и пулемет на станине, а сам пулеметчик сзади и спереди весь открытый как на ладони.
В охранение взяли наш ремротовский БТР, на семь человек 4 автомата и ДШК на тягаче. Летеха сказал:
– Недалеко, километров 10 от полка, танк с бетонки слетел в яму какую-то, танкисты не стали возиться, пересели на другой танк и вызвали тягач, а сами укатили, надо быстрее забрать, а то духи заминируют.
Подъехали к тому месту, действительно, танк полулежит в овраге возле бетонки. Мы на тягаче съехали вниз, а БТР остался на бетонке. Я спрыгнул с тягача, чтоб сцепить танк тросом и вдруг рядом разрыв и свист пуль, я обратно запрыгнул в тягач, и не могу понять, в чем дело, механник-водитель литовец, одного со мной призыва, крикнул мне, что с кишлака стреляют. А сверху БТР без башенных пулеметов, и четыре автомата всего, они стреляют по кишлаку, а кишлак полтора километра от нас, от автомата толку нету, а духи с гранатомета и ДШК лупят. Я запрыгнул в башню, хорошо, что ДШК взведенный был, и давай тоже лупить по кишлаку, а духов не видно, хрен знает, откуда они мочат, я вижу внутри кишлака что-то шевелится, и давай туда поливать, а духи это или нет, черт их знает. Летеха орет нам, чтоб мы выезжали на бетонку, и сматываемся, а то с одним пулеметом против гранатометов не долго протянем, да и по тому, как пули ложатся, видно, что спаренным ДШК долбят.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18