Потом он показал на край склона и произнес:
— Первые две вон там, а последние возле того куста, — Урал показал на видневшийся метрах в ста от нас небольшой куст.
— Урал, здесь точно все, или есть еще где-нибудь? — спросил с недоверием Туркмен.
— Да, да, на этот раз точно, — ответил Урал.
— Может, ту снимем вообще, нахрен она там стоит? — спросил Хасан, показывая в сторону ловушки, на которую я чуть не нарвался.
— Да пусть стоит, че она тебе мешает, что ли? — ответил я Хасану.
— Ну ладно, пусть торчит. Пошли обратно, чай наверно уже готов, — предложил Хасан и направился к БТРу.
Мы тоже не стали задерживаться и молча пошли вслед за Хасаном.
Подойдя к БТРу, мы уселись в тени, Сапог в это время засыпал заварку в котелок.
— Сапог! Я на твоей тупорылой ловушке чуть не подорвался, — крикнул я Сапогу.
Сапог вопросительно посмотрел на меня.
— Ловушку помнишь, которую ты через жопу поставил?
— А да, я торопился, и не успел веревку натянуть, — ответил Сапог.
— Ну ты нашел место, куда ее воткнуть, — промолвил Хасан.
— Да мы ее не хотели вообще ставить, а потом Урал сказал, «ставь здесь», и сам пошел к БТРу, ну я по быстрому ее и поставил.
— Жрать будем? — спросил Хасан.
— Я не хочу, — ответил Туркмен.
— Я тоже не буду, чай попьем с сахаром и сухарями. Чем тебе не жратва? — сказал я, глядя на Хасана.
— Ладно, погрызем сухари, я не против, — ответил Хасан.
Сапог разлил чай в кружки и поставил их возле нас, потом спросил:
— Консервы открывать?
— Нет, мы не будем, если хочешь жрать, то открой себе, — предложил я Сапогу.
— Нет, я тоже не буду, — ответил тот.
— Тогда тащи сахар и сухари, — попросил я Сапога.
Сапог исчез в отсеке и через минуту показался с двумя пакетами сухарей и пачкой быстрорастворимого сахара. Мы, разобрав сухари и сахар, принялись за чай, хорошая штука этот чай, с одной стороны жажду утоляешь, с другой кайф ловишь. Через несколько минут мы прибалдевшие сидели и весело болтали, даже Сапог, который в недавнем прошлом от кайфа замыкался, сейчас понемногу разговорился. Мы еще с часик перекинулись в картишки, за это время солнце поднялось выше и стало ощутимо припекать, понемногу разгулялся ветер «афганец». Туркмен с Хасаном спустились в капонир под брезентом, который мы вырыли, Урал, расстелив одеяло, завалился в тень от БТРа и собрался по всей вероятности немного поспать, а я и Сапог остались сидеть, где сидели.
— Я наверно отойду и немного постреляю по горам из автомата, — сказал Сапог, посмотрев на меня.
— Иди, если делать нехер. Только отойди подальше, чтоб не тарахтеть под боком, пацаны, вроде, дрыхнуть собрались, не обламывай их, — ответил я ему.
Сапог взяв автомат и подсумок, побрел куда-то в сторону, а я, посидев немного, встал и решил сходить к арыку простирнуть ХБшку, которая стояла как кол от пота и пыли. Закинув в карманы пару гранат от подствольника, пару РГДшек и одну эФку, я пристегнул к автомату связку из двух магазинов и, захватив кусок мыла, направился вниз по склону в сторону арыка. Поравнявшись с капониром, я негромко окликнул пацанов:
— Туркмен, Хасан, вы спите?
— Да, спим, Чего зря спрашивать, — промямлил Туркмен.
— Я пойду хэбэшку простирну. Вы не хотите, заодно искупнемся?
— Не, потом, лучше под вечер, — опять ответил Туркмен.
— Юра, ну че доеб-.лся, иди куда шел, — начал возмущаться Хасан.
В это время в стороне раздались две короткие очереди из автомата.
— Ну кому там делать нех-й!? Поспать ни хрена не дадут! — закричал Хасан.
— Хасан, че ты орешь — дубина!? Стрельбу первый раз услышал? Ты — сука, больше спать мешаешь своим криком, — отвязался на Хасана Туркмен.
— Это Сапог по горам лупит, пускай постреляет, заодно привыкнет к автомату, — сказал я и, прикурив сигарету, пошел дальше вниз по склону.
— Юра, зелени нарви! — крикнул мне вдогонку Хасан.
— Ладно! — ответил я и направился дальше.
Внизу росла высокая, густая трава, листья ее доставали почти до колен. Приятно было идти по этой траве после надоевших скал и песка. Пройдя немного по этой траве, я забрел на брошенные огороды, они тоже были заросшие травой, но не так густо, и местами среди травы попадались стебли лука кустики укропа и так называемой петрушки, «на обратном пути надо не забыть нарвать этой зелени к обеду» — подумал я. Сразу за полосой огородов был прорыт арык, по нему текла вода, арык был шириной метра полтора-два, метров триста от арыка протекала речка, но саму речку отсюда видно не было, виднелся лишь край обрыва противоположного берега. Подходя к арыку, я почувствовал легкую прохладу, исходящую от воды, хотелось завалиться в эту траву рядом с арыком и лежать так целыми днями, один хрен на блоке больше делать нечего. На блоке стоять все же лучше чем болтаться по Афгану, трясясь в БТРе, вдобавок еще глотая эту проклятую пыль, которая будто сквозь броню просачивается, и нет от нее нигде спасения. Мало того, еще и постоянно опасаешься нарваться на засаду, или, скрипя песком на зубах, проводить эти чертовы прочески, которые без трагических приключений редко когда обходятся. На блоке конечно тоже не безопасно, особенно ночью, но все же здесь более или менее поспокойнее.
Поначалу мне так и хотелось сделать, постиравшись, завалится в траву и пару часиков поспать, но я кроме духов еще боялся всяких ядовитых змей и насекомых, которых в траве было навалом, и это отбивало соблазн поваляться в прохладной траве. Змеи и всякие твари, конечно, это не самое страшное, что есть в Афгане, но я почему-то не переваривал органически этой заразы, особенно пауков. Скорпионы, те хоть под камнями сидят, а фаланги шмыгают везде и всюду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110