— Ну, наконец то, а то я уже запарился. А куда махнем, ротный не сказал?
— Вроде в старый город, да ротный сам толком еще не знает.
Старый город был для нас печально знакомым местом, частенько там приходилось бывать и кое— чего получать. Одна сторона города была советская, другая духовская, даже мосты через речку, которая протекала по окраине города, были у каждого свой. Наш был железобетонный, который примыкал к бетонке, а у духов глиняный, старинной конструкции, который находился на стороне старого города.
По старому городу мы постоянно наносили артиллерийские удары и периодически прорабатывали его авиацией, происходило это и днем и ночью, и казалось, что там уже не может быть ничего живого. Но стоило только нашим военным туда сунуться, как обязательно они нарывались на засаду, а про мины и разговору нет, их там было понатыкано везде и всюду.
Мы с Хасаном вышли из оружейки и направились к себе в палатку.
Полк наш вошел в Афган в 1985 году, и личный состав располагался в палатках, в общем, до сих пор полк находился в полевых условиях, модульными были штаб, санчасть, магазин и частично офицерские казармы. Частично потому, что многие офицеры младшего состава жили также как и солдаты в палатках. Оружейки с оружием и боеприпасами тоже находились в палатках, в палатках находились склады и столовые, в общем, эдакий палаточный городок.
Подходя к нашей палатке, я увидел невдалеке Серегу из батальонной разведки, и окликнул его:
— Серый! Иди сюда, сказать что-то надо.
Он медленно направился к нам, подойдя, поздоровался и спросил с растяжкой так:
— Ну, ч-е-е?
— Едрена мать, а накурился ты, как удав, — сказал я ему и спросил: — Чарс есть?
— Да, есть тут кропалек от лепешки.
— Ну так дай немного, а то сам нахапался и плаваешь между палаток.
— На вот, бери весь, у меня в парке есть еще.
Он достал из кармана кусок от лепешки и протянул нам.
— Ну, ни фига себе кропалек, здесь почти пол лепешки, — удивился я, и протянул чарс Хасану.
— Хасан, на, забей косяк в оружейке, а я сейчас подойду, мне тут надо кое-что сказать доблестной разведке.
Хасан удалился, а я обратился к Сереге:
— Серый, чего вы там паритесь?
— А че такое? — удивился он.
— В прошлом рейде вы кого обстреляли возле духовского моста?
— Как кого? Духов вроде.
— Я что, похож на духа? А тебе не показалось, что вы наш взвод обстреляли?
— А что, это вы были да, вы да?
— Мы да, мы да, — передразнил я его, — наш ротный сказал, что по башке настучит вашему летехе тормознутому за такие приколы.
— А что вы сразу на нас, может, это духи были, — начал было возражать Серега.
— Хасан выковырял из глины пулю, она была от КПВТ, и мы видали ваш БТР, который за сопкой крутился, а когда мы ракетницу пустили, вы поняли, что запарились и сквозанули оттуда.
— Это Пипок начал орать: вон духи под мостом, духи под мостом, — оправдывался Серега.
— Пипок ваш придурок, он как накурится, ему везде духи мерещатся, нашли, кого слушать. Ну ладно, я пошел, привет передай Пипку, и скажи, путь бинокль в «шары» себе вкрутит.
Пипок, это парнишка из разведвзвода нашего батальона, родом он был из-под Кишинева, фамилия его Пипонин, отсюда и прозвище Пипок. Он был маленького роста, метра полтора, не знаю, как его только в армию взяли, суетной такой парнишка, но совершенно безобидный, белые волосы его постоянно торчали на макушке, и со стороны он был похож на одуванчик.
Отслужил Пипок полтора года и по праву считался «дедом» Советской армии. Где бы Пипок не находился, везде разносился его звонкий смех, а улыбка никогда не сходила с лица. Даже когда его отчитывал, какой-нибудь офицер за провинность, он смотрел на этого офицера, и глупо улыбался, как будто ему было на все наплевать. По началу это злило командиров, но со временем все к этому привыкли и не обращали на его улыбку внимания.
— Ну ладно, до встречи, — сказал Серега и собрался уходить, но потом замешкался и спросил:
— Слушай, Юрка, а пистолетные патроны у вас есть?
Я сразу задумался, мне стало интересно; а зачем Сереге пистолетные патроны? Серега был пацаном хитрым и скрытным, и так просто он ничего не спрашивал, и если он что-то ищет, то значит, это что-то имеет к чему-то какой-то выгодный интерес. У нас в оружейке была пара цинков патронов от «Макарова», но я решил Сереге о них ничего не говорить. Спросить, зачем ему патроны? Не имело смысла, все равно он не скажет, но я решил спросить, так просто, ради спортивного интереса:
— А нафига тебе пистолетные патроны, застрелиться хочешь, что ли?
— Да так, надо, в общем, скоро ты сам узнаешь, — ответил он и пошел дальше.
Я еще больше задумался над его словами, теперь я был уверен, что патроны с оружейки надо прибарахлить, пока не поздно. Одного я понять не мог, зачем кому-то пистолетные патроны? Если духам за «бабки» сплавить, то духи в основном брали патроны калибра 7,62 для АКМ, гранаты брали и многое другое из боеприпасов, но чтобы пистолетные патроны брать, меня лично это удивляло. Так ничего и не придумав, я отправился в оружейку. Хасан сидел на ящике из-под гранат и крутил между пальцев косяк:
— Ну что, побазарил с Серегой? — спросил он.
— Да так, сказал ему насчет того раза под мостом, когда эти мудаки нас обхерачили из КПВТ.
— Ну, а он че?
— Да ниче, говорит, что это Пипок запарился.
— Да они там все запаренные были, вместе со своим летехой, — произнес Хасан, и приготовился «взорвать» косяк.
— Подожди Хасан, не «взрывай»! Блин, чуть не забыл. Ты слышал, что-нибудь про пистолетные патроны?
— Нет. А что такое?
Я направился к шкафам с оружием:
— Серега интересовался, есть ли у нас пистолетные патроны, а ты ведь знаешь, Серега ничего зря не спрашивает, а я где-то видел у нас пару цинков.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110