Это гладиаторы, дураки, кошку себе символом Непокорности выбрали, а мы эту кошку в бараний рог скрутили. Сейчас в цирке посмотрим, что она вытворяет.

* * *
Злых детей готовят к насилию!

* * *
— Дети, есть Красная Книга. А раньше была морская корова, но ее злые люди истребили. А в Красной Книге остались те зверушки, которых надо беречь.
Черта с два они их будут беречь! Они рождены от лицемеров и воспитаны ими! И они еще такое сделают с кошкой, что нам и не снилось!
Нет, в подзорную трубу ты не разглядишь тот мир, в котором бы хотел жить, Женек. Даже телескоп тебе не поможет. Этого мира сейчас просто нет. Но он будет! Он обязан быть! Обыкновенный мир добрых и порядочных людей. Иначе просто незачем жить.

* * *
«Главное, на боксеров не нарваться, — думал я, когда пришел за деньгами в школу № 1, пробираясь между этажами, как ночной воришка. — 10 „А“, — достал я свой блокнотик. — Как же его лучше разыскать?»
Уже шел урок. Я принялся подсматривать в замочные скважины. Едва замечал, что на школьниках пионерские галстуки, тут же перебегал к другой двери. Возле одной я долго присматривался и только взялся за ручку, как над моей головой раздался оглушительный звонок. Перемена! Я заметался по школе, еще секунда — и я окажусь лицом к лицу с ребятишками, с учителями, которые же наверняка не будут кричать так радостно: «Здравствуйте, дядя Мойдодыр!»
Из классов, как ласточки из разоренного гнезда, вылетали школяры. Я бросился по ступенькам вниз, закрыв лицо папкой. Мне удалось пробежать только один пролет, как лестница оказалась запруженной, и приходилось коленями, распихивать себе дорогу. Пока меня еще никто не узнавал, но я понял, что к выходу неузнанным пробраться не сумею. Тогда я встал между этажами в угол лицом к стенке и затих.
«Хорошо, если короткая перемена, — думал я в напряжении, что сейчас подойдет кто-нибудь из 10 „Б“ и проведет мне боковой удар в незащищенную печень. — А если это большая перемена? Черт с ней, главное — выстоять, главное — деньги собрать».
— Дядя, вам плохо? — раздался возле меня участливый голос. — Вам помощь нужна?
— Нет, иди отсюда, — глухо сказал я. — Мне хорошо! Кыш!
— Да вам же плохо! — раздалось еще несколько голосов. — Мы же видим! Давайте отведем вас к врачу, мам спешить некуда, все равно контрольная по физике.
— Идите учите уроки, — бормотал я. — Когда надо, вас не дозовешься!
— Нельзя дядю оставлять в беде, это не по-пионерски! — строго произнесла какая-то девчонка. — Если человек попал в беду, ему надо обязательно помочь!
— Мне хорошо, — застонал я. — Чего привязались, что у вас в школе больше дел никаких нет?
Подошли учителя узнать, в чем дело.
— Товарищ, что с вами? — начали толкать они меня за плечо. — Может быть, вызвать «скорую»?
«Лучше звоните сразу в морг!»
— У вас что-нибудь с сердцем? Мы сейчас вам дадим таблетку, — полезли преподаватели в сумочки.
Теперь протолкнуться ко мне стало невозможно. Все пролеты с первого по четвертый этаж были забиты, и я не сомневался, что где-то рядом ко мне присматривается спортивный 10 «Б».
— Пропустите врача! — послышались возбужденные голоса.
— Товарищ, — похлопала по плечу врач. — Что с вами?
Я вздрогнул.
— Помогите провести его в мой кабинет, — распорядилась врач. — Когда же рядом со школами психбольницы начнут строить!
Школяры с радостными криками схватили меня и развернули лицом ко всей школе.
— Да это же!… — пронесся смерч безудержной радости. — Это же… администратор Куралесинской филармонии!
Я рванулся через головы пионеров и учителей к выходу. Трещала любимая рубашка, трещали последние штаны. Каким-то образом я сумел отбрыкаться и понесся к выходу, сбивая на пути заслон за заслоном. Но когда до заветной двери оставалось метров двадцать, какой-то дежурный пионер быстро закрыл ее на ключ и, пригрозив мне кулачком, нырнул в подвал.
Чертоозерская школа № 1 являла собой четырехэтажное дореволюционное здание с непонятными ходами и выходами. В преследовании горячо любимого дяди Мойдодыра приняла участие вся школа без исключения. Даже первоклашки, ничего не соображая, и те тащились в хвосте этой принявшей огромные размеры погони.
— Где феерия? Где черные лилипуты? Где Станиславский?! — раздавались сзади меня вопли.
— Сейчас мы его без веревочек и ниточек!
— Он у нас сам будет летать!
— Отдайте его мне! Я ему налажу прямой левой! Метров тридцать второго этажа я пролетел быстрее
своего дыханья. Школа содрогалась от погони. Во главе бежал самый дисциплинированный и спортивный 10 «Б», размахивая огромными кулаками. Третий и четвертый этаж были пройдены даже стремительнее, чем второй. И вот, наконец, долгожданный… Тупик! А в начале коридора показались дорогие моему сердцу рожи ребятишек.
«Туалет! — мелькнуло в уме. — Дамский!» Я, не раздумывая, рванул дверь. Крика не последовало. Никаких крючков и задвижек на двери.
«Что за доверие такое? Как они тут живут?» Я бросился к окну, но там без парашюта делать было нечего. Торжествующие крики приближались все ближе и ближе…
«Чего они медлят?» — с ужасом думал я.
— Выходи! — вдруг послышались возбужденные запыхавшиеся голоса спортсменов.
— Выходи, администратор! — узнал я голос Семенова. — Будем по-честному, один на один!
«Ага! — дошло до меня. — Боятся зайти!» Подскочили учительницы. Они не верили своим глазам.
— Как вам не стыдно! — с негодованием кричали они. — А еще артист! Сейчас же выходите! Какое кощунство!
Вашему цинизму нет предела!
— Не входить! — орал я. — У меня живот!
— Какой позор школе! — колотили в дверь. — Какой неслыханный инцидент!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75