При слове «удивительное» Витюшка как-то странно хрюкнул, но тут же сделал вид, что поперхнулся.
— Сколько у тебя осталось еще школ? — спросил Закулисный.
— Одна, — ответил я.
— Как одна?
— Две отказались, и одну сделал.
— Что значит отказались! — побагровел Закулисный. — Это не частная лавочка! Мы детям привезли «Мойдодыр», а не учителям! Бумагу показывал?
Я вспомнил роскошную женщину в пурпурном платье, потом линейку, где только и не доставало потрясти разрешением на проведение концертов — и мне стало тоскливо.
Я рассказал, как было.
— Так, — затрясся Закулисный. — Ты испортил две школы, это как минимум четыре концерта! Ты что себе позволяешь?!
И тут он меня без всякой увертюры обложил сочным матом.
— Володя, — строго проговорила Ирка, — успокойся, ты бы хоть меня постеснялся.
— Заткнись! — завизжал Закулисный, топая на нее ногами. — Ты еще тут…
Ирка вскочила и с оскорбленным видом убежала в спальню.
— Хорошо, — с бешеными глазами уселся Закулисный. — Ну и что мы будем делать дальше? А? — спросил он меня.
«Это он еще не знает про билеты, которые я продал, — мелькнуло в уме. — Тогда он меня точно уроет».
— Ладно… — прорычал Закулисный, прерывая затянувшуюся паузу. — Чтобы на семнадцатое было четыре концерта, я не знаю, где ты их возьмешь, но чтобы концерты были! — грохнул он кулаком по столу и допил минеральную воду… — Свободны! — рявкнул он.
Левшин оглянулся в дверях и жалобно протянул:
— Владимир Федорович, ну а суточные?
— Пшел отсюда, урод! — вскочил Закулисный. — Завтра получишь, как все!
Закулисный достал из холодильника еще одну запотевшую бутылку минералки и выпил ее залпом. Потом почесал пупок, прошелся по комнате, приводя себя в хорошее настроение, и открыл дверь спальни. Ирка лежала, свернувшись клубочком на кровати, и заплаканными глазами сверлила книгу.
— Совсем работать не хотят, — миролюбиво произнес Закулисный, присаживаясь рядом с ней. — А этот негодяй Евгеша никак не тянет, если так и дальше пойдет, надо его гнать. Ты как думаешь?
Ирка со злостью молча переворачивала непрочитанные страницы.
— Мась… ты чего, обиделась? — погладил он ее по ноге.
— Уйди! — отбросила Ирка его руку и поправила халатик.
— Мась… ну ты что? — задышал учащенно Закулисный, силой переворачивая ее на спину. — Ну, что ты? -улегся он удобно своим пупком на ее плоский и сильный живот.
Ирка, как змея, выскользнула из-под Закулисного.
— Не трожь! — не разжимая тонких губ, прошипела она.
Закулисный с оскорбленным видом вскочил с постели. Он заметался по комнате, пинком отбросил стул и подбежал к холодильнику.
— Хорошо! — прорычал он. — Ладно… — достал из холодильника минералку.
Еще он вынул тарелку с жареной курицей, кусочки мяса и открытую баночку с селедкой. Выпил минералки и после некоторого раздумья вцепился зубами в мясо.
— Ты что принесла, сука? — заорал он, пытаясь оторвать и прожевать кусок мяса. — Ты что принесла… я тебя спрашиваю?
Ирка с оскорбленным видом, но уже с испугом в глазах выбежала из спальни.
— Ну… ты же сам просил что-нибудь натурального, — чуть дрожащим голосом ответила она.
— Натурального! — подскочил Закулисный. — А не это дерьмо!
Он схватил с тарелки кусок мяса и швырнул с размаху ей в лицо. Ирка бросилась в спальню.
— Стой! — завопил Закулисный. — Куда?!
Ирка застыла на месте. Закулисный схватил открытую баночку с селедкой и подлетел к ней.
— А это что?! — орал он, размахивая перед ней банкой. — Ты, сука здоровая, покупаешь себе на мои деньги, а я не могу это есть, у меня печень! Хочешь, чтобы я загнулся?!
Закулисный с визгом выплеснул рассол с кусочками селедки ей в лицо. Ирка содрогалась от рыданий.
— Тебя, тварь, одеваешь! Из грязи вытащил, а ты…
Закулисный, не находя слов, в приступе бешенства ударил ее в живот, в грудь… после чего трясущимися руками схватил бутылку и залпом выпил.
— Сгинь! — прохрипел он. — Чтоб мои глаза тебя не видели!
Ирка с опущенной головой побежала в ванную. Закулисный несколько раз прошелся из спальни в гостиную, потом включил телевизор, уселся в кресло. Из ванной раздавался шум воды, рыданья; по телевизору шел мультфильм. Владимир Федорович потихоньку приходил в себя.
Через некоторое время мокрые ноги зашлепали по полу, и Ирка, благоухая французскими дезодорантами, обвила его волосатую шею сзади своими длинными и тонкими руками.
— Володечка, — шептала она, целуя его в шею. — Ну прости, Вова… — капали приятные слезы и скатывались ему на грудь. — Я тебя так люблю… я очень виновата…
Закулисный сидел в кресле, подергивал плечами, пытаясь смахнуть ее руки, и многозначительно молчал.
— Володя, ну прости… любимый мой…
— Ладно, — как-то нерешительно, после глубокого раздумья, произнес он, уже с вожделением поглядывая на ее голое влажное тело. — Иди… сейчас приду…
Ирка попыталась поцеловать его в губы, но он ей не ответил.
— Я сказал… иди… — чуть мягче произнес он.
Ирка прошмыгнула в спальню. Закулисный погладил пупок и сладко улыбнулся.

* * *
— Левшин, — поинтересовался я, когда мы зашли в номер. — У тебя так не бывало, чтобы ты сразу билеты в классе продавал?
— Парень! — включил свой мегафон Витюшка. — Ты, я вижу, при башлях! На сколько продал?
Нужно было выкручиваться, поэтому без Левшина здесь не обойтись…
— Тридцать пять рублей! — орал он. — Мы живем! Быстрее в кабак, там сегодня такие крошки!
— Ты что! — возмутился я. — Осталось уже двадцать рублей, к тому же мне эти деньги отдавать надо!
— Да брось ты об этом думать! Когда придет время, тогда и будем соображать! — мазался Витюшка моим одеколоном и чистил свои крупные белые зубы моей же пастой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75