Она взяла себя в руки – ей уже неплохо это удавалось, подумала она – и сделала глубокой вдох, который должен был помочь обрести душевное равновесие, но обычно лишь вызывал у нее внезапную головную боль.– Я вернусь. Скоро, – сказала она. – Обещаю.– Ловлю тебя на слове, – сказал Чагрин с выражением убедительной строгости, которое всегда ему удавалось.Робби повел Фелисию к машине.– Что вы собираетесь ставить в ближайшее время, сэр Роберт? – спросил один из репортеров, проталкиваясь к ним.Робби улыбнулся снисходительной улыбкой великого деятеля театра. Ну, подумала Фелисия, он заслужил такое право.– «Генриха Четвертого», – ответил он. – Части первую и вторую.– Будет леди Вейн принимать в этом участие? На мгновение она не поняла о какой «леди Вейн» идет речь, потом широко улыбнулась и счастливо рассмеялась.– Мы с сэром Робертом пока не планируем играть вместе, – сказала она. – Мы решили, что для разнообразия мы будем просто жить вместе.Робби засмеялся.– Леди Вейн всегда удаются финальные реплики, – сказал он. Потом, взяв ее под руку, он помог ей сесть в машину. Шофер захлопнул дверцу. Она помахала рукой Филипу, Тоби, дяде Гарри, репортерам, чувствуя себя поистине королевской особой.Позади репортеров собралась огромная толпа людей. Она помахала им, они замахали ей в ответ. Многие из них, она видела, держали ее фотографии, некоторые даже плакаты со словами «Удачи тебе, Фелисия!» и «Фелисия, мы тебя любим!» Это был его день, но каким-то странным образом толпа принадлежала ей, как, вероятно, было всегда. Он был великим актером, но она была звездой, наверное, самой яркой, которую когда-либо дарила миру Англия.– Спасибо тебе за сегодняшний день, – сказал Робби, со вздохом откидываясь на спинку сиденья. – И за многое другое.Она взяла его за руку.– Робби, – сказала она, – что бы я ни сделала, я всегда любила тебя. Возможно, мы никогда не будем работать вместе. Возможно, нам и не следует этого делать – может быть, в этом причина наших неприятностей. Вероятно, то, что я не буду больше с тобой играть, станет моим наказанием. Но даже если так случится, будешь ли ты по-прежнему любить меня? Можешь ты мне сказать? Только честно.Она увидела, что он заплакал, его темно-синие глаза наполнились слезами. Это было очень необычное зрелище, хотя, может быть, только для нее, потому что на сцене Робби никогда не мог заплакать по сигналу. Она сама с легкостью могла вызвать у себя слезы, когда требовалось, как и большинство актеров и актрис, но ему приходилось прибегать к разным ухищрениям – от специальных капель для глаз до нарезанного лука, которым он дышал за кулисами. Он мог притвориться кем угодно, но только не плачущим.– Я обещаю, что буду любить тебя всегда, – сказал он. – До своего смертного часа. – Никогда еще он не говорил так убежденно и так искренне.Фелисия кивнула и откинулась на спинку сиденья, уверенная, что он сказал ей правду. Он будет любить ее, как никого и никогда не любил.– Спасибо, – тихо сказала она.Как бы ни было трудно, она должна научиться не думать о прошлом. Она попробовала подумать о будущем. Это оказалось еще тяжелее.Тогда она просто закрыла глаза.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154