Я решила больше не мучить себя и не гадать, почему наша дружба, продолжавшаяся десять лет, закончилась. Так захотела Брин. Я старалась не падать духом, но все равно чувствовала себя несчастной. Хоть я и злилась на Брин, мне ее не хватало.– Долго же ты собиралась, – хмыкнула Мэй. – Чему обязана честью?Сказать ей или это прозвучит слишком сентиментально? Ладно, будь что будет.– Я хочу, чтобы мы были подругами. – Мне было неловко, словно я Мэй на свидание приглашаю. – Если ты не против. То есть, может, тебя смущает, что мы работаем вместе, и все такое...– Джесси, иногда ты меня просто убиваешь, – заявила Мэй. Она засунула жвачку в пустой пакет из-под чипсов и бросила его в урну. – Ты почти ни с кем не общаешься, за исключением узкого круга институтских приятелей, и не замечаешь очевидного: мы уже подруги.Зак пошел со мной выбирать мороженицу, свадебный подарок Хамиру, а затем – набор пляжных полотенец с изображением футбольных мячей, которые заказал Генри. Я попросила, чтобы подарки завернули прямо в магазине: свадьба состоится уже через неделю, и за суетой я могу забыть купить оберточную бумагу и ленточку. А потом мы отправились в магазин «Бест бай» за посудомоечной машиной для Зака. Его дом понемногу обретал стильный вид. Я даже подумывала, не сделать ли несколько снимков: может, ими заинтересуется какой-нибудь журнал по дизайну? Вот тогда Тарин меня точно четвертует.Мы шли между рядами посудомоечных машин, которые становились все более навороченными и блестели хромом и сталью, словно старые авто, переделанные для участия в уличных гонках. На руке Зака тоже что-то блеснуло: обручальное кольцо. Тут что-то не так: он его уже несколько месяцев не надевал. Даже белая отметина на пальце успела исчезнуть.– Что это ты вдруг? – спросила я, легонько притронувшись к кольцу указательным пальцем, чтобы он не подумал, будто я сержусь.– А, это? – Он повертел кольцо. – Ничего. Так, захотелось поносить. Хочешь, чтобы я его снял?– Нет. – Я сама не знала, хочу ли я этого. Пожалуй, нет. – Не хочешь поговорить?Зак засунул руку в карман. Его голубой взор затуманился. Он отвернулся и принялся читать техническую характеристику какой-то роскошной посудомойки, обладавшей «беззвучной изоляцией».– О чем конкретно? – спросил он.– Ну, не знаю. – Я улыбнулась, чтобы не нагнетать обстановку. – О чувствах, например.– Я чувствую себя превосходно.– Ну что ты, Зак! Нельзя все время чувствовать себя превосходно. Никто этого от тебя и не ждет. – Я потянулась к его руке.– Но я и правда чувствую себя замечательно, – сказал он и перешел к другой посудомоечный машине.Я поинтересовалась, что сказала насчет кольца доктор Бивер.– Что? А... Я к ней больше не хожу. Я повернулась к нему.– Но по вторникам тебя допоздна не бывает дома! Где же ты пропадаешь?Зак раздраженно поморщился.– Нигде. Просто гуляю. – Он усмехнулся. – Разве это не мое право – решать, ходить мне к психологу или нет?– Конечно, – кивнула я.Значит, он перестал ходить на прием к Бобрихе. Когда же это случилось? И почему?В воскресенье мы пригласили на ужин Лору с Чазом. Они были единственной парой, которая смирилась с тем, что мы с Заком вместе. Вначале все шло гладко: Лора рассказывала мне о новом дизайн-проекте, который она готовила для благотворительного общества в Лонг-Бич, а я старательно избегала разговоров о Брин. Но после ужина, во время настольной игры-викторины «Гонка за призом» по мотивам «Звездных войн», Зака словно какая-то муха укусила.– Это был не Тантуин, – заявил он, склонившись над столом.– Нет, Тантуин, – возразил Чаз.– Ну да. – Лора сняла очки и протерла их краем блузки. – Помнишь? Лейю еще спросили, где повстанцы, и она говорит – в Тантуинс, а потом взорвали Алдераан.Чаз кивнул:– Да, и на карточке так написано.– На карточке все неправильно написали, – покачал головой Зак.– Зак, ты что? – спросила я и выразительно покосилась на Лору, мол, когда это он успел нализаться?– Давайте сверимся с фильмом. – Зак хотел встать, но споткнулся о тахту.– Да ладно тебе, Зак, – сказал Чаз. – Черт с ним.– Нет, я найду эту сцену. – Зак, покачиваясь, направился к полке с дисками.– Зак! – воскликнула я.– Да отвяжитесь вы все, сказал найду, значит, найду, – огрызнулся он.Лора сделала страшные глаза. Потом потянула Чаза за рукав.– Знаешь, мы пойдем, – сказала она. – А то я уже устала.– Ага. – Чаз поднялся, бросил карточку на стол и надел черный кожаный плащ. Я видела, что он злится, но изо всех сил сдерживается.– Отдохни, приятель, – сказал Чаз и похлопал Зака по плечу.– Все равно я прав, – стоял на своем тот. Закрыв дверь, я повернулась к нему и спросила:– Какого черта все это значит?– Этот Чаз иногда такой придурок, – поморщился Зак. Я сказала, что ничего такого за Чазом не замечала.– Да что ты вообще замечаешь? – фыркнул он и, хлопнув дверью, вышел из комнаты.За секунду до того, как заснуть – Зак уже сопел рядом, – я поняла, что он прав. Нет, не в том, что Чаз придурок, а насчет того, что я ничего не замечаю. Я совершенно забыла, что скоро годовщина смерти Сесил.– У вас есть отдел, посвященный трауру? – спросила я девушку за кассой книжного магазина, куда заскочила в обеденный перерыв. Я отоварилась в кафе булочкой и собиралась сжевать ее за просмотром книжек. Продавщица оторвалась от журнала и посмотрела на меня: она была до того похожа на Дерри, что мне захотелось пригнуться и спрятаться за стойкой с календарями. Но она просто предложила мне подняться на третий этаж. Там я обнаружила целый стеллаж, посвященный трауру. Полистав книги, покупатели клали их куда придется. Очевидно, материалы по оплакиванию усопших пользовались особым спросом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86