Том самом настроении, про которое стишок «достать „АК“ и плакать». Паша качал головой и сердито повторял: «Не избегнут, упыриное отродье. Не избегнут». Фашист опять достал из ножен саблю и принялся демонстративно чистить ее травой, насвистывая.
— Ну, после сегодняшнего они, наверное, не скоро очухаются, — заявил Леха. Он сидел рядом с Василисой и держал ее за руку.
— Не в этом дело, Леша, — сказал командир.
— Думаешь, это то самое? — спросил Монах. — Вычитатель смыслов, разрыватель времени?
— Надо прижать директора, — предложил фашист.
— Не факт, что ему известно, — пожал плечами Святополк. — У него прикладные задачи, доставить, обеспечить, подготовить. Мозг этой операции находится гораздо выше.
— На этой неделе в Америке запустили еще три спутника, — уныло сказал младший Двое слав.
— Сепаратор — это какая-то хреновина на молочной ферме, — выдал Кир.
— Отделяет одно вещество от другого, — объяснил ему Папаша, — От молока — сливки и воду. От «Единственного пути» — мусор непокорных народов.
— Ну и как это, по-вашему, возможно? — снисходительно спросил скептичный Варяг. — Отделять козлищ от баранов, вычитать цивилизации… Бред это все. Не майтесь, парни, дурью.
— А в самом деле, как это? — озадачился Паша.
— Это вопрос философский, — заявил старший Двоеслав. Он уважал философию и видел ее везде. Даже в обустройстве сортиров мог разглядеть.
И тут всех удивил я.
— Я, конечно, не философ, — говорю. — Но я попробую.
Все изумленно обернулись ко мне.
— Что попробуешь?
— Объяснить,
— А что, в школе сейчас изучают эту тему? — спросил Монах.
— Нет. Ну, то есть не я сам попробую, а Богослов.
Они удивились еще больше.
— Командир, а его не контузило часом? — осведомился Ярослав.
— Вроде нет. Объясни толком, Коська. Откуда ты достанешь тут Богослова?
Я похлопал себя по карману.
— Он здесь.
— У мальчика горячка, — сообщал Горец и пошел щупать мой лоб.
Я увернулся и достал диктофон, вставил нужную кассету.
— Я взял у него интервью, — торжественно оповестил их. — После того раза, когда он про вычитатель говорил.
Варяг громко и красноречиво фыркнул.
— Нашел у кого интервью брать.
— А оно не взрывоопасное? — на всякий случай осведомился Паша, — Богослов все-таки. Надо осторожно с ним.
— Даже если оно рванет, я все равно хочу послушать, — сказал Фашист.
Возражений не было, и я включил диктофон. Богослов начал излагать свою теорию.
—… тебе, конечно, известно, что такое матрешка и как она устроена. Так вот, реальность человеческих смыслов устроена так же. Я имею в виду, она состоит из разных слоев, существующих один в другом. Они пронизывают друг друга и взаимопроникают. Что происходит в одном, откликается во всех остальных…
Дальше он перешел на свой ученый жаргон и посыпал словами «конвергенция», «бифуркация», «дивергенция» и прочими такими же. Когда он закончил и вытер вспотевший лоб, я попросил:
— А теперь, Федь, то же самое по-русски. Богослов попил воды (раздался плеск и звуки глотания) и пошел на второй заход:
— Радугу видел? Спектр из семи цветов. Все вместе при наложении они образуют белый цвет. Слои реальности при наложении образуют наш белый свет. — Он улыбнулся каламбуру. — Нашу Базовую историческую реальность, где солнце желтое, а не серое. Базовая реальность — это самая большая матрешка, которая снаружи и всех в себе держит. А слой войны, в котором мы сейчас, — это, наверное, самая маленькая матрешечка, самая древняя и самая корявенькая. Тут постоянно кто-нибудь с кем-нибудь дерется. Это даже не слой, а подслойка Или вообще черт-те что. Она сама по себе существовать не может…
Февраль что-то промычал себе под нос.
—… А остальные? — спросил я на пленке.
— Теоретически могут. Остальные — это… как бы сказать… разные смысловые модели мира, разные цивилизации. Разные пути. Например, отмершие слои — мертвые цивилизации: шумерская, античная, все древние. Нынешние слои — западная модель, исламская, русская и так далее. В Базовой реальности у них у всех имеется свое представительство, свой сегмент мира Так сказать, свое посольство, понимаешь?.. Русская модель представлена в России, исламская в Азии…
— Цивилизационный подход, — покивал Святополк. История — это был его хлеб в мирной жизни,
—… Видишь ли, каждый слой держится на фундаменте собственной традиции. В каждом фундаменте — ответы на три главных вопроса.
— Вроде загадок Сфинкса? — спросил я, улыбаясь.
— Вроде, — тоже улыбнулся Богослов. — Для чего мы живем? Чему служим? Для чего умираем, или что нас ждет после смерти? В каждом слое на них разные ответы.
— Матрешку разобрать можно? — выпалил я после паузы.
— Можно ли расслоить реальность? — переформулировал Богослов. — Теоретически да. Если разорвать связи, перекрыть все каналы… Не вручную, конечно. Помнишь, говорили о спутниках? Я думаю, это какая-то гигантская силовая установка, электромагнитная или уж не знаю. В физике я, извини, не очень… Кольцо спутников при запуске сигнала создает… ну, например, сверхнапряжение элементарных частиц… что-нибудь в этом роде… останавливает время. Секунды, даже доли секунды хватит, чтобы разорвать связи… Тогда реальность рассыплется на куски. А будут ли эти куски по отдельности жизнеспособны… не знаю. То есть Базовая реальность, видимо, окажется устойчивой. На то она и Базовая. Но что-нибудь с ней тоже произойдет. Все сегменты, «посольства» из нее, вероятно, вывалятся. Останется… неизвестно что. Отслоенные реальности, скорее всего, смогут существовать сами по себе какое-то время.
— А потом?
— Если туго перетянуть руку у плеча, она сгниет, — со всей серьезностью ответил Богослов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71