Последним вошел Суханов. Люк закрылся.
В то же время большой автобус медленно тронулся с места и остановился перед носовой частью советского самолета, блокируя его.
Втянув голову в плечи, мрачный и грозный, Гаккет прошел к джипу и на ходу обернулся к Уэйну:
– Уэйн, ты скотина.
Уэйн хотел было ответить, но Гаккет и не думал его слушать. Он впился глазами в Юрека Рудинского, лицо которого оставалось бесстрастным и невозмутимым.
В кромешной тьме огромная машина Шабе двигалась по целине, по невспаханной земле, поросшей травой, по ямам и ухабам. Контатти следовал за ним на своем «фиате», вцепившись в руль: трудно было удерживать машину, так сильно трясло на ухабах. Когда тряхнуло особенно крепко, он посоветовал Мерилен:
– Осторожно. Держитесь за приборный щиток.
Она вышла наконец из оцепенения и сердито спросила:
– Куда мы едем?
– Сейчас нам необходимо только одно – оказаться в каком-нибудь спокойном месте, где можно было бы отдохнуть, подумать и решить, что делать дальше.
– А я?
– Еще некоторое время тому назад я посоветовал бы вам укрыться в посольстве, оставаться там в полнейшем спокойствии и ждать развития событий. Но теперь у меня возникло некоторое сомнение.
– Моя сумка? Тогда поспешу успокоить вас, – Мерилен внимательно посмотрела на Контатти, он был явно встревожен, – и сниму все сомнения. Помните тот раз, когда вы развлекались, позволяя обокрасть себя, не знаю только зачем. А потом нашу встречу в кафе на виа Венето, когда…
Контатти остановил ее.
– Магнитофон в вашей проклятой огромной сумке. Так?
– Да.
– А фотоаппарат?
– «Поляроид». Когда вы стояли у светофора, у вас было тревожное лицо и вы оглядывались. Предчувствие? – Контатти не ответил. – Да нет, рассуждали вы, стоит ли опасаться какой-то наивной, неопытной мисс Ванниш?
«Мерседес», ехавший впереди, поднялся на небольшой откос и выбрался на грунтовую дорогу. Уэйн повторил его маневр. Машины прибавили скорость, тряска прекратилась.
Ведя машину, Контатти явно решал какую-то проблему. Вдруг его лицо исказилось, и он гневно взглянул на Мерилен:
– Мне жаль, но я вынужден сказать вам это. Вы глупы и даже не представляете, до какой же степени вы… дура! Все было так хорошо, так замечательно. Вы же своим поступком, своим недоверием погубили все. Все!
Мерилен сохраняла спокойствие и невозмутимость.
– По-вашему, это ненормально, если… жертва защищается? Впрочем, вам нечего опасаться, если ничего не случится с Юреком, с Соней и со мной. Разве что… – Она замолчала, словно внезапно испугавшись чего-то.
Контатти с иронией посмотрел на нее:
– Молодец. Дошло наконец.
– Вы не англичанин! – воскликнула Мерилен дрожащим голосом.
– В том-то и дело.
– Поначалу вы шутили. Как бы играя, выстраивали разные гипотезы, слишком абсурдные, чтобы они могли быть правдой. Но когда Шабе сказал, что убит Хаген, вы нисколько не огорчились. – Мерилен говорила медленно, словно для того, чтобы самой как следует понять пугающее до смерти открытие. – Это ясно. Ваша задача была убрать именно американского разведчика. И в этом случае легко догадаться, кто вы такой на самом деле.
– Легко? – насмешливо спросил Контатти.
– Вы агент КГБ.
– Я свободно говорю на семи языках, из пистолета могу попасть человеку между глаз с пятидесяти метров, в своей работе я не знаю деликатности…
– Со мной, однако, вам придется вспомнить о ней.
– Раз уж вы так умны, то, наверное, хорошо понимаете, что теперь мы связаны друг с другом, как обвенчанные муж и жена, на всю жизнь… и до смерти.
Аэропорт был вновь частично освещен. Гаккет, Уэйн и охранники, державшие Юрека в наручниках, вошли в приемную дирекции.
Оставив поляка охранникам, Гаккет и Уэйн прошли в кабинет к полковнику Танкреди. Он сильно нервничал и потому большими шагами ходил из угла в угол и без конца протирал стекла очков.
Представляясь, Гаккет протянул ему руку и сразу же спросил:
– Аэропорт заблокирован?
– Конечно. Все дороги перекрыты. Каждый выход.
– Ладно. Сразу вношу ясность – пленник наш.
– Для нас он не существует, – ответил Танкреди, – как нет и убийства, если труп исчезнет… до рассвета.
– Согласен. Рассчитываю на вас, на ваши службы и ваши архивы для опознания убийцы.
– Конечно, – ответил Уэйн вместо Танкреди.
– Я уже проверил документы английской компании, – сказал Танкреди. – Нет ни одного отсутствующего пассажира, улетели все. Форма стюарда использована только для переодевания.
– Логично, – согласился Уэйн.
Танкреди обратился к Уэйну:
– Он что-нибудь сказал?
– Ни одного слова. – Он усмехнулся, оскалившись. – Пока.
– Мне нужно разрешение отвезти его в Рим. На фирму, – сказал Гаккет.
– Никаких письменных указаний не будет. И тем более чего-либо другого, что обязывало бы нас принимать в этом участие. Ясно? – Танкреди явно опасался как-либо обозначить неприятный эпизод. – Дайте мне отпечатки.
Уэйн покачал головой:
– Боюсь, они ничему не послужат. По-моему, речь идет не об итальянце, хотя мне и кажется, что я его где-то видел.
– Напряги память, Уэйн. Прими немедленно какую-нибудь таблетку, – съязвил Гаккет. – И найди объяснение некоторым техническим деталям, которые меня чрезвычайно интересуют. – Он обернулся к Танкреди с иронической улыбкой. – Мне хотелось бы все же понять, как смог этот человек пройти в аэропорт с оружием, как сумел обмануть вашу бдительную охрану. – Он презрительно посмотрел на Уэйна. – И еще я хотел бы понять, как он мог стрелять в полной темноте, насмеявшись над всеми мерами защиты, которые предусмотрел такой профессионал, как ты, Уэйн?
– У него было ружье с инфракрасным прицелом?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78