Коссини осмотрел раны.
– Профессиональная работа, – ответил врач на его вопросительный взгляд и наложил еще один пластырь. – Ушибы, кровоподтеки, ссадины. Ничего вроде бы не сломано на первый взгляд. Ему надо остаться в больнице, под наблюдением.
– Я пошел домой, доктор.
Врач жестом возразил. Юрек обратился к Коссини:
– Скажи ему ты.
– Беру ответственность на себя, – сказал Коссини врачу. – Если только он в состоянии двигаться.
– Как хотите, капитан. – Врач обернулся к Юреку. – Советую вам остаться хотя бы на сутки. Но если напишете заявление и капитан настаивает…
– Я напишу рапорт, – прервал его Коссини.
Врач вымыл руки и вышел, а Юрек стал с трудом одеваться. Коссини попытался помочь ему, но тот отстранился.
– Узнал кого-нибудь? Посмотри фотографии.
– Ты сволочь, Коссини, – холодно произнес Юрек.
– Не понимаю…
– Этим я обязан тебе.
– То есть как?
– Это урок за то, что я предупредил полицию. Так сказали они.
– Клянусь тебе, Юрек, я никому ничего не говорил. Я разговаривал только с английским послом. Я не мог иначе, понимаешь?
– Нет, не понимаю. Я пришел к тебе как к другу. Знаешь, что такое друг, Коссини? – Капитан в растерянности молчал, Юрек заставил его выдержать свой взгляд. – Будь осторожен. Если что-то случится с Соней, ты тоже будешь виноват. И тогда я припомню тебе это, Коссини.
На лице Юрека были написаны отчаяние и решимость готового на все человека.
Вторник, 14 ноября
Мерилен провела остаток ночи у себя дома, и ей пришлось принять снотворное, чтобы поспать хотя бы несколько часов. Проснулась она очень рано, с трудом очнувшись после какого-то странного, тревожного кошмара, в котором запомнились ироническая усмешка Контатти, благородное, мужественное лицо Юрека и, самое главное, ледяной взгляд Шабе, этого ужасного старика, словно олицетворяющего всем своим обликом смерть.
Питера Уэйна в ее сновидении не было, но она подумала о нем, как только проснулась. Она не испытывала сожаления от расставания с ним. Это было единственное, что она действительно могла сделать в этой захватывающей, ужасной и неумолимо приближавшейся к завершению партии, где ей была отведена роль простой пешки и где ставкой была смерть.
В то же время она чувствовала какой-то подвох. Все произошло как-то уж слишком просто, ведь она всего лишь обменялась улыбками и шутками и с Контатти, скорее походившим на выпускника Оксфорда, нежели на агента секретной службы, и с Уэйном, представителем Управления, производившим впечатление типичного американца, занятого только своими сексуальными победами. А что если Контатти и Уэйн просто сговорились, желая посмеяться над ней, поразвлечься у нее за спиной. Конечно, был еще Шабе. Но он мог оказаться всего лишь пугающим манекеном, куклой, которой предназначена роль злодея.
Было, однако, и похищение маленькой Сони. Но Мерилен понимала, что по крайней мере в данный момент девочка находилась вне опасности. Переживания Юрека не столько вызывали сочувствие, сколько внушали опасения, потому что поляк, конечно же, не был беспомощным человеком и за ним скорее всего тоже стояли какие-то силы, как у Уэйна и Контатти. Более того, своим накалом злости и даже какой-то одержимостью он, несомненно, превосходил их. Пока что он оказался в невыгодном положении, так сложилось, но что будет, если ситуация изменится и инициатива перейдет к нему? Мерилен несколько раз хотела позвонить Юреку. Ей не терпелось узнать, как прошла встреча, невольным и непосредственным связным которой она стала. Но сдержалась.
Все произошло так быстро. Минуло всего три дня, но казалось, прошла уже целая вечность. Она посмотрела на календарь. Действительность – вот она тут и никуда не девается, более того, наступает. Вторник. Решающий день.
Она захватила пачку купленных ранее газет и поехала на виа Венето. Ее не покидало ощущение какой-то ирреальности происходящего. Жизнь текла вроде бы по привычному руслу: сейчас она, как всегда, позавтракает, просмотрит газеты и отправится в офис…
Она взглянула на свою машину, припаркованную невдалеке, и вздрогнула. На ветровом стекле под «дворником» опять лежала штрафная квитанция. Мерилен схватила ее и, прочитав, не могла не улыбнуться – это была настоящая квитанция, а не какое-то новое анонимное послание. Она оставила ее на месте и с облегчением снова расположилась за столиком в кафе «Доней».
Посетителей в этот час было немного. Между стульями, стоявшими у края тротуара, пробирались торопливые прохожие. Мерилен заказала капуччино и бриошь и решила просмотреть «Дейли америкен», а когда сложила газету, опешила от неожиданности: рядом с ней сидел возникший словно ниоткуда Контатти.
– О, да вы просто моя тень.
– Спали хорошо? – спросил он с явной иронией.
– Очень плохо, благодарю вас.
– Представляю. Удалось заставить выставить себя вон?
Мерилен опустила руку в сумку, включила магнитофон, достала пачку сигарет и предложила Контатти закурить, но он отказался и поспешил зажечь ее сигарету.
– Я бросила его.
– Преждевременное решение.
– Но психологически необходимое.
– Понимаю.
Она загадочно улыбнулась:
– Вам известно, что означают слова: «Меддокс код два дабл ю ноль три один ноль эм ноль три один пять?»
– Чтобы ответить, надо бы знать, где стоят запятые, – сказал Контатти, не проявляя особого интереса.
– Это устный текст, не письменный.
– Посмотрим. Меддокс – это скорее всего какое-то условное место или имя. Код два – номер ключа для расшифровки чисел…
– Если думать рано утром, появляются морщины. Не трудитесь напрасно, похоже, мне известно решение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78