Вы принуждаете их к сдержанности, учите скрывать свои чувства, поддерживаете холодность в отношениях… Кроме младшей, неизвестно почему. Может, потому что она так хороша, потому что вызывает у вас нежность, потому что…
Она не смогла договорить – заплакала и остановилась, закрыв лицо руками, стараясь скрыть рыдания.
– Ничего не поделаешь. Я так устроен. Чужая боль не трогает меня, потому что она всегда много меньше моей собственной, – сказал Юрек, нисколько не задетый ее словами. Он взял ее под руку, предлагая следовать дальше. – Впрочем, поступайте как хотите, Магдалена.
Они подошли к открытой двери вагона второго класса.
– Когда приедете к нашим кузенам, позвоните мне, если это доставит вам удовольствие.
Он помог ей подняться в вагон, поддержав под локоть. Магдалена обернулась. Она казалась спокойной.
– Пробуду в Венеции несколько дней. Надо все обдумать. У меня всегда есть возможность отправиться в Вену, там я могу жить у матери.
Юрек подал ей чемодан.
– Оставите мне детей?
– Это вы сами решите, – ответил Юрек. – Я могу жить, имея все. Могу жить и без ничего.
Он легким жестом попрощался и ушел, смешавшись с толпой.
Большая терраса аэропорта «Леонардо да Винчи» в римском пригороде Фьюмичино, казалось, была создана специально, чтобы любоваться классическим римским закатом: на западе, со стороны моря, во все небо раскинулся огромный красно-фиолетовый веер.
Уэйн и полковник Танкреди отделились от толпы, заполнявшей аэропорт, прошли в самый дальний угол террасы и принялись обозревать оттуда взлетно-посадочные полосы и окрестный пейзаж.
Они походили на обычных пассажиров, которым надо было как-то скоротать время. Уэйн был задумчив. Он перевел взгляд со здания аэропорта на главную взлетную полосу, куда как раз садился в этот момент самолет.
– Опасность может появиться сверху, дорогой полковник.
– Если допустить, что она действительно может появиться.
Уэйн указал на приземляющийся самолет:
– Отсюда, с террасы, хороший стрелок, если наберется смелости, может спокойно попасть в пилота этого лайнера.
– Держать террасу под контролем не проблема.
Полковник Танкреди был на этот раз в синем костюме и выглядел почти элегантным. К сожалению, все портили белый платочек и авторучка в кармане пиджака.
– Чем больше привлечем народу, тем больше возможности проникнуть сюда, – заметил Уэйн. – Вы отвечаете за своих людей?
– На сто процентов. Ручаюсь как за самого себя.
– А я не доверяю даже своим.
– Даже тем, кто будет сопровождать Форста на вашем самолете? – не без иронии поинтересовался Танкреди.
Уэйн усмехнулся:
– Не я же их выбирал. Моя ответственность начинается и заканчивается здесь. – Он прошел немного вперед, выбирая другую точку наблюдения. Танкреди следовал за ним. – Посмотрим. Значит, сначала приземлится американский самолет, потом русский. Остановятся вон там… – Уэйн указал на отдельную площадку в конце восточной полосы, далеко от здания аэропорта. – Это лучшее место.
– Так называемый «сектор обмена», точка «О», – заметил Танкреди.
– О'кей. С трех сторон никаких строений, там полная защита. Четвертую сторону, вот эту, блокируем фюзеляжем русского самолета, который встанет параллельно нашему. Разведчики выйдут на площадку между самолетами, так что с боков будут прикрыты. Сверху их невозможно увидеть. Даже с крыши. – Уэйн подумал немного и указал вниз. – Поставим охрану и здесь – автоматчиков через каждые десять метров. – Он взглянул на Танкреди. – И позаботьтесь об охране дороги, что идет вдоль ограждения. – Он повернулся к аэропорту и взлетным полосам. – Освещения не будет. Ночь безлунная. Аэропорт закрыт. Нет проблем?! – Однако на лице его читались неуверенность и тревога. Говоря все это, Уэйн не столько утверждал, сколько ставил вопрос.
Танкреди поспешил высказать несколько возражений:
– Ну если только кто-то, имея ружье с инфракрасным прицелом, не рискнет приблизиться, скажем, на расстояние в сто метров… – Он указал откуда. – Вот с этой стороны, перпендикулярно тому пути, который должны пройти разведчики.
– Верно. Но как этот «кто-то» может там оказаться?
– Может спрятаться в каком-нибудь укромном месте за несколько часов до начала операции. Спрятаться, словно крот.
– Но на прилете и посадке вы же будете проверять каждого человека. И каждую взлетную полосу метр за метром. И самое главное, неужели этот «крот» сможет внести свое ружье в аэропорт?
– Не сможет. Детектор сразу просигналит.
Уэйн задумчиво кивнул:
– Остается только предположить нападение какой-то команды. – Он указал на сетчатое ограждение справа. – Если они появятся оттуда, сколько им понадобится времени, чтобы пройти сюда через все летное поле, к тому же в полной темноте и тишине?
– Много времени, и эффект внезапности будет утрачен.
– А если появятся с противоположной стороны?
– Там наши. Там нужна была бы команда из ста человек с пушками и танками… – Танкреди скептически улыбнулся. – Фантастическая гипотеза, дорогой Уэйн, вам не кажется?
– А ракета?
– Откуда они могут знать координаты точки «О».
Уэйн снова принялся в задумчивости осматривать зону, выбранную для обмена разведчиками, и несколько раз одобрительно кивнул.
Понедельник, 13 ноября
Граф Юрек Рудинский вышел из дома, ведя за руку маленькую Соню, которая весело размахивала портфелем. Отец и дочь сели в «универсал» и уехали.
Небольшая площадь превратилась, как всегда в будние дни, в переполненную парковку. Среди машин стоял и «мерседес» Шабе. За рулем его сидел Номер Два, великан, которого теперь было не узнать, потому что у него не стало черной бороды.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78