– Он снова принялся рассматривать стрелков.
– Поразительно!
Он указал на одного из стрелявших. Каждая тарелка разлеталась у него на куски. Контатти вздохнул:
– Тут нужен был бы вот такой человек, как этот.
Мерилен посмотрела на стрелка и с удивлением узнала его. Высокий блондин, лет пятидесяти. Благородное лицо, светлые глаза, северный тип, моложавый. Это был граф Юрек Рудинский, один из членов престижного Клуба охотников.
– Я знаю его, – сказала она.
– Да? И как же его зовут? – поинтересовался Контатти.
– Вот это мне неизвестно. Несколько раз видела его у нас в посольстве. Не знаю, чем он занимается. Он поляк.
– Поляк?
– Эмигрант, думаю, из знатных. Коммунисты отняли у него все.
Контатти смотрел как зачарованный на человека, продолжавшего стрелять с необыкновенной точностью.
– Великолепно! – заметил он. – Знать бы еще, продается ли он… И за какие деньги…
Странное замечание Контатти смутило Мерилен, с тревогой смотревшую на поляка.
– Что вы имеете в виду?
Контатти, о чем-то задумавшись, не отвечал. Потом взял ее под руку, и они двинулись дальше.
– Ничего. Простое любопытство.
Еще одна тарелка взлетела в воздух. Пуля настигла ее и расколола на части. Поляк спокойно опустил ружье и приготовился к следующему выстрелу.
«Мерседес» Шабе свернул с виа Аппиа антика на проселочную дорогу и метров через сто въехал в ворота на площадку, покрытую галькой и масляными пятнами и уставленную битыми автомобилями. Здесь он остановился у навеса, где за деревянным столом сидели трое мужчин в спецодежде и играли в карты.
Один из них, молодой, бородатый великан, недовольно посмотрел в сторону Шабе, выходившего из машины.
– Воскресенье. Закрыто.
Словно не слыша его, Шабе указал на капот «мерседеса»:
– Двигатель. Не работает.
– У нас тут не ремонтная мастерская.
– Вот именно, – ответил Шабе. – Мне нужен двигатель… новый.
Бородатый великан поднялся и враждебно, с неприязнью посмотрел на него.
– Ладно. Если будет. – Он указал на целый ряд автомобильных кузовов, грудой сваленных за оградой. – Видите? Ни одного «мерседеса» нет. Звоните время от времени.
Шабе подошел к нему.
– У меня нет времени. Двигатель мне нужен сейчас, – сказал он резко и негромко.
Бородач покачал головой:
– Ничего не поделаешь. Придется подождать, пока кто-нибудь не попадет в аварию и не привезет сюда свою машину. Но «мерседесы» тут бывают очень редко. – Он повернулся и сделал знак одному из приятелей. – Джиджи, пойди закрой ворота.
Джиджи, подросток со злым лицом, нехотя направился к воротам, но Шабе преградил ему дорогу.
– Я сказал, что мне нужно немедленно.
Бородач посмотрел на Шабе с неожиданным интересом:
– Кто тебя послал?
– Никто.
Недолго думая, бородач обратился к Джиджи:
– Вышвырни его отсюда. – И крикнул Шабе: – Слышал, дед? Я не продаю моторы. Катись отсюда!
Джиджи и другой парень, его приятель, не спеша приблизились сзади к Шабе, который, оставаясь на месте, пристально смотрел на бородача мрачным, ледяным взглядом.
– Отправь этих двух засранцев искать мотор. Сейчас же!
– Да? И где же они его найдут, по-твоему?
– На дороге. Или на парковке. Прекрасно знаешь где.
– Это недешево, дед. – И он насмешливо посмотрел на Шабе. – Хочешь заработать на страховке или карабинер в отставке? Ошибся адресом.
Он еще раз жестом велел приятелям выбросить его вон и, не оборачиваясь, вернулся под навес.
Джиджи с самодовольным видом тяжело опустил руку на плечо Шабе:
– Так, значит, дед, я засранец?
Его приятель тем временем обходил старика сбоку, готовый наброситься. И вдруг оба замерли: в руке Шабе появился пистолет. Не глядя на парней, опустив голову, Шабе взвел курок «Смит-вессона» тридцать восьмого калибра.
Щелчок заставил бородача обернуться, и тот оцепенел.
Трое мужчин переглянулись. Заговорил бородач:
– Это тебе недешево обойдется.
– Я оплачу и сверхурочную работу в выходной день.
Бородач сделал знак Джиджи:
– Отправляйся.
Еще не совсем придя в себя, парни тотчас влезли в старенькую «альфу» и умчались.
Шабе опустил пистолет в карман и подошел к своей машине. Он пристально смотрел на бородача, но видел не его, а другого бородача, того, который был в его далеком, но незабываемом прошлом.
Вот он стоит в грязной тюремной робе в каком-то мрачном помещении перед пыльным письменным столом, на нем старый телефонный аппарат, огромная пишущая машинка, папки, бумаги.
За столом сидит человек, чьи сапоги он хорошо запомнил. Это бородач. Он в серой форме с красными лычками. Он берет машинописные страницы и протягивает ему, Шабе.
– Твое признание.
Он хочет взять листы, но ему не дают.
– Незачем читать. Надо только подписать. И тогда все будет кончено.
Из полумрака за его спиной появляется палач.
– Сможешь спать. Сможешь есть…
Он молча смотрит на них.
– Пройдет нормальный суд. Останешься жив, – говорит бородач. Он поднимается, обходит стол, кладет перед ним бумаги и ручку. – Таково условие. Оно устраивает и тебя, и нас.
Он берет ручку.
– Меня – да, – говорит он, спокойно глядя на них, и качает головой. – А вот вас обоих… не думаю. – Он наклоняется, собираясь подписать, и добавляет: – Всю оставшуюся жизнь я буду думать только о вас… о ваших женах и детях. – Держа ручку на весу, вопросительно смотрит на мужчин. – По-прежнему хотите, чтобы я подписал?
В холодном спокойствии, твердом голосе и бесстрастном выражении его лица мучители ощущают что-то неестественное, нечеловеческое. Им кажется, будто они поменялись ролями: это он, жертва, пугает своих преследователей.
– Закончим, начальник, – сердито говорит палач.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78