Все было как всегда в этом Вечном Городе. Вот только Эдвард чувствовал себя уже другим человеком. Проходя мимо фонтана, он окинул взглядом лестницу, точно надеялся застать сбегающую по ней Лючию, но увидел только воздетые к небу, точно руки, две легкие колокольни церкви Тринита деи Монти.
Свернув на элегантно-золотистую, сверкающую вывесками дорогих магазинов виа Кондотти, Эдвард в своей мятой, несвежей одежде почувствовал себя неуютно. Однако слова, сказанные ему на прощание старым полковником, заставляли его идти дальше.
В десять утра в кафе «Греко» завтракали в основном завсегдатаи. Народу было немного. Эдвард прошел по небольшой анфиладе в дальний из трех залов. Никто не обратил на него внимания.
Он уже собрался уходить, как вдруг услышал, что из первого зала его зовут:
— Профессор Форстер!
Это был Пауэл, атташе по культуре. Одетый с иголочки, со свежей гвоздикой в петлице, розовощекий джентльмен восседал за одним из столиков первого зала в обществе молодой мулатки. Он поднялся навстречу Эдварду.
— Дорогой профессор, какая приятная неожиданность — вы здесь, в такое время… Присаживайтесь. Позвольте представить, это…
Но Эдварду было сейчас не до этикета. Едва кивнув девушке, он жестом остановил Пауэла:
— Извините, Пауэл, это хорошо, что мы встретились, я все равно собирался звонить вам. Дело не терпит отлагательств.
— Ну конечно, конечно, как вам будет угодно. Вот только провожу эту прелестную синьорину. — Он посмотрел на небритое лицо Эдварда и расслабленный узел его галстука. — Но что случилось? Грандиозное романтическое приключение?
— Я все расскажу. Выпью что-нибудь в баре и буду ждать вас на улице.
— Нет уж, подождите лучше тут. Может, заказать завтрак? Минутку, и я присоединюсь к вам. Посмотрите пока эти картины, тут есть кое-что новое.
Чтобы как-то унять не покидавшее его возбуждение, Эдвард начал разглядывать рисунки и живопись, украшавшие все стены кафе, постепенно все дальше проходя в глубь помещения.
Свет люстр отражался от мраморных столиков и мраморного пола. В глазах рябило от обилия картин, воздух вокруг Эдварда словно сгущался, и в какой-то момент ему показалось, что его задевают плечами тени великих завсегдатаев этого кафе, приходивших сюда еще в прошлом веке и бродивших, как он сейчас, по анфиладе из зала в зал. Испугавшись, что кошмар прошлой ночи может повториться, пусть и в какой-то другой форме, он тряхнул головой, прогоняя наваждение.
Внезапно картина, висевшая в самом дальнем углу, привлекла внимание Эдварда. Подойдя ближе, он почувствовал, что пол — в который раз за последние сутки — качнулся у него под ногами. На портрете девятнадцатого века был изображен молодой человек. И он был почти как две капли воды похож на самого Эдварда. Под картиной висела медная табличка: «Марко Тальяферри. Автопортрет».
В полном замешательстве Эдвард рассматривал изображение; на той же стене, что и портрет, висело старинное, потемневшее от времени зеркало с потрескавшейся амальгамой. Отступив на шаг от картины, он увидел в зеркале свое отражение и понял, что его сходство с портретом поразительно. А там, где амальгама была повреждена сильнее, это сходство только усиливалось.
Наконец два плана совместились: лицо, отраженное в зеркале, было лицом Тальяферри.
Эдвард заставил себя отойти от зеркала. Возвращаясь через все залы к столику Пауэла, он подумал, что сейчас эти вполне современные посетители кафе выглядят почти нереально. Мучительное ощущение остановки времени преследовало его. Наконец появился улыбающийся, как всегда добродушный Пауэл.
— Вот и я, профессор! — воскликнул он.
5
Номер Эдварда был в полнейшем беспорядке. Повсюду валялись вещи. На одном из столиков стоял поднос с остатками завтрака: чай, джем, сливочное масло и хрустящие хлебцы.
Удобно устроившись в кресле, Пауэл продолжал трапезу, намазывая масло на хлебец. Эдвард только что побрился и в халате вышел из ванной, втирая в кожу смягчающий крем.
Пауэл слегка повернулся к нему, продолжая прерванную беседу:
— Нет-нет, Форстер, уверяю вас, нет никаких оснований для беспокойства. Все дело в растительности. Любое лицо, стоит прибавить к нему усы или бородку, сразу становится иным. С усиками я тоже буду похож на Тальяферри. Думаю, что в пышном парике и кринолине вполне сойду и за королеву Викторию.
Эдвард улыбнулся, усаживаясь в кресло рядом с Пауэлом. Тот хлопнул его по колену.
— Ну, дружище, как чувствуете себя после ванны?
— Лучше. Намного лучше. Вы так здорово все разложили по полочкам. Все-таки здравомыслие англичан, то есть лучших их представителей, — он улыбнулся с извиняющимся видом, — просто поражает!
Пауэл вытер салфеткой руки, поднялся и стал прохаживаться по комнате.
— И все же с этим вашим полковником Тальяферри что-то не так. Спорю, это он послал письмо. Говорит, что он коллекционер?
— Да. Старинные часы. Бедняга, он был раздосадован, что я не удостоил их вниманием.
— Коллекционеры все немного сумасшедшие. Достаточно посмотреть на меня.
— И что же вы коллекционируете?
— Нечто изысканное. А вы что же, не заметили? — Пауэл улыбнулся. — Как вам понравилась красотка в кафе «Греко»? Прелестная. Бразильянка. Говорит по-английски с очаровательным акцентом.
Эдвард от души рассмеялся. Светская болтовня Пауэла совершенно вернула ему присутствие духа. Прогуливаясь из конца в конец комнаты, Пауэл в какой-то момент оказался возле окна и, выглянув, скользнул взглядом по человеку, наблюдавшему из дома напротив за всем происходящим в номере Эдварда. Наблюдатель, однако, не стал прятаться, да и Пауэл, похоже, не обратил на него внимания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58