А так как членами организации так называемых наций являются враждебные нам державы, поскольку все до одной державы относятся к нам враждебно, то весь мир идет на нас неслыханной войной. Но мы как минировали подходы к монастырю, так и будем минировать, — это наше святое право, а что касается отпора агрессорам, то я уже разослала призывы о всеобщей мобилизации, и скоро сотни тысяч добровольцев прибудут в монастырь, чтобы сражаться на нашей стороне и под нашими хоругвями.
Затем выступил старец Нил.
— Дьявол — отец лжи, — сказал, шамкая, старец, — но и у нас есть кое-какое оружие…
Так началась священная война. Началась она с сигнальных огней на колокольне и с плаката «Матушка-мать зовет!», на котором игуменья Препедигна, грозно насупив брови, благословляла на ратный подвиг единоверцев.
И потянулись на сигнальные огни герои минувших войн, тени забытых предков и колдуны России, чтобы отстаивать дорогие им идеалы. И для всех Матушка находила оружие и нужные слова.
Между тем отдельно взятая страна пригласила корпус ООН для сохранения мира в регионе, и сотни «голубых касок», вооружившись биноклями, принялись осторожно наблюдать за монастырем.
ГЛАВА XXI

О жертвах священной войны и о том, чего нельзя есть православному человеку.
Теперь мы с Синокротом не торчали на кладбище, а вращались в массе народа. Что касается массы, то она, как обычно, была темная, а что касается народа, то бедный народ был готов немедленно расправиться с другими бедными народами.
И запомнилась мне женщина, бросившая ради священной войны дом, мужа, детей, любимую собаку Динго и работу главного редактора какой-то энциклопедии.
— Что работа, — говорила женщина, стоя в гуще народа, — что дом, что дети?.. Собаку вот жалко. Я ее, доченьку мою, невестушку, сученьку-собаченьку на четыре недели вперед крабами накормила, свежей водой напоила, а сердце болит, а душа не на месте. Успею ли вернуться к девочке моей?..
И еще эта женщина говорила, что, как только узнала о мобилизации, так сразу и пошла, прислушавшись к внутреннему голосу, через вражеские села и города.
— Ну, доложу я вам, — говорила она, — много чего я видала, а такой святой Матушки не встречала никогда. И таких святых сестер не встречала. И такого святого монастыря не встречала. И не мешайте мне находиться здесь. Пришла и буду находиться!..
И ужас, сколько еще эта женщина говорила, пока не подорвалась на мине.
И запомнился мне также рыжий колдун Валентин, торговавший святой водой из Лурдского источника и образками с изображением Феликса Дзержинского. Он все жаловался, что ему зомби проходу не дают:
— Куда не сунешься, всюду зомби. Вот шел я по кладбищу к вам и встретил зомби. А зомби этими управляют наши недоброжелатели, и управляют они ими во вред нам. Оживляют они наших православных мертвецов и руководят ими на расстоянии. И если мы не поторопимся собрать всю благодать и всю святость, уничтожат они нас. И не только уничтожат, но и поглумятся. Поглумятся над верой нашей святой, так как они глумлецы по натуре. Еретики они. Ведь теперь даже ребенку в глаза нельзя посмотреть, зомби из его глаз зыркает. Вот и хожу, не поднимая очей…
Но и он погиб под гусеницами танка, подорвавшегося на мине.
— Скоро весь монастырь взлетит на воздух, — мрачно изрек Синокрот.
И он был, конечно, прав.
Среди все прибывающих и уже прибывших, среди рывших окопы, траншеи и ходы сообщения, среди строивших доты и блиндажи, были и представители Огненной Земли.
— Матушка наша совсем святой заделалась! — восклицали они с гордостью за игуменью Препедигну.
А Матушка, сидя у всех на виду, сосредоточенно трудилась над разрывными пулями «дум-дум», украшая их при помощи напильника православными крестами.
И все умилялись, а больше всех отец Савва. И умилялся он до тех пор, пока в монастырь не приехали две его бывшие жены, которые, несмотря на приказание, не привезли давно ожидаемого им подсолнечного масла. И уязвленный отец Савва стал бурно выступать против употребления подсолнечного масла кем бы то ни было.
— Некоторые как нажрутся масла постного, так на глазах в скотов превращаются. И несет от них этим маслом за версту, — утверждал отец Савва, отказываясь отпускать грехи любителям елея. — Только тот силен в вере православной, кто не употребляет этого развратного, этого богомерзкого, этого сатанинского подсолнечного масла. Волосы им мажьте, сапоги им смазывайте, а внутрь ни-ни!..
Проповеди отца Саввы имели такой невероятный успех, что Матушка присвоила ему ученую степень доктора богословия. Теперь отец Савва, полностью освобожденный от воинской повинности, сидел в келье на лавке и писал фундаментальный труд под названием «Чего нельзя есть человеку, который крестился в православную веру, чтобы не превратиться в животное».
«В середок, как и в пяток, — писал отец Савва, — лучше не есть и не пить, но если уж приспичит, хотя лучше не пить и не есть, то можно между десятью и одиннадцатью часами похлебать киселя, а между четырьмя и пятью часами пожевать кусочек хлеба, который ни в коем случае нельзя макать в подсолнечное масло. Правильнее будет употребить стакан молока, пепси-колы, вина, спирта, но подсолнечного масла вовнутрь ни-ни…»
— Прости меня, друг Синокрот, — поделился я с лучшим другом, — нет больше сил все это видеть и слышать. Пойду-ка я лучше поищу место, где собака зарыта.
— Вперед, Вася! — подбодрил меня он.
Вздохнув, я взял кладбищенский заступ и в очередной раз отправился на поиски смысла жизни.
ГЛАВА XXII

Как я создавал шум и удивлялся положению вещей.
Ходил я со своим заступом и всюду рыл, но так и не нашел ничего хорошего.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46