Я многое узнал о жизни людей, болтаясь по городу и заглядывая в окна жилых домов. Не одного дома, не двух, но нескольких тысяч домов. Не у каждого был такой богатый жизненный опыт.
Кроме того, психолог должен уметь утешать, с годами я научился и этому. Утешение не исчерпывается одними словами, на свой лад оно сродни фантазии. Когда Кальверо утешает Терри в начале фильма «Огни рампы», он исходит из собственного опыта, рассматриваемого в разной перспективе и под разными углами зрения. Кальверо — алкоголик и клоун-неудачник, в данном случае очень удачная комбинация. Как правило, намного легче утешать другого, если сам пережил глубокое отчаяние.
Терри лежит на постели Кальверо, ее длинные черные волосы разметались по белому постельному белью. Врач ушел, и она приходит в себя после попытки самоубийства.
Кальверо (повернувшись к ней): Болит голова?
Терри: Где я?
Кальверо: В моей комнате. Я живу двумя этажами выше вас.
Терри: Что случилось?
Кальверо: Я пришел вечером домой, а из вашей комнаты пахло газом, Я взломал дверь, вызвал доктора, и мы вместе перенесли вас сюда.
Терри: Почему вы не дали мне умереть?
Кальверо: Куда спешить? Вам больно? (Терри отрицательно мотает головой.) Только жизнь и важна. А все остальное — выдумки. Миллиарды лет понадобились на то, чтобы развилось человеческое сознание, и вы хотите его уничтожить? А как быть с чудом жизни? Самым важным, что есть во Вселенной. Что могут звезды? Ничего, только вращаться вокруг своей оси. А Солнце — этот сгусток плазмы в ста сорока миллионах километров от нас — что может оно? Тратит понапрасну естественные ресурсы. А может ли оно думать? Есть ли у него рассудок? Нет, а вот у вас есть. (Терри снова заснула и громко храпит.) Простите, виноват.
Дальше в фильме Кальверо еще много раз пытается пробудить волю к жизни в этой несчастной танцовщице, которая по-прежнему лежит в постели с парализованными ногами, он говорит: Послушайте, в детстве я пожаловался отцу, что у меня нет игрушек. И он сказал (Кальверо показывает на свою голову): «Вот самая лучшая из всех когда-либо созданных игрушек. В ней заключен секрет счастья!»
Потенциальные дебютанты часто возлагали несбыточные надежды на мою помощь, мечтая о писательской карьеры. Получив интересный сюжет они считали, что дальше все пойдет само собой. Естественно, чуда не происходило. Одной хорошей идеи еще недостаточно, как и подробного, крепко сколоченного сюжета. Может быть, подробности тут как раз и лишнее, может быть, сюжет не должен быть слишком крепко сколочен. Главное, чтобы писатель был способен довести роман до конца, обладал собственным голосом, владел элементарными стилистическими навыками. И все-таки в основном ему мешает не это. Если он не умеет писать после двенадцати лет обучения в школе, ему никогда не поздно поступить на специальные курсы. Есть множество семинаров, где людей учат писать, это большой рынок. А вот, о чем писать, знает далеко не всякий. И нет таких школ, где бы этому учили. Нет таких курсов, на которых преподают, о чем стоит писать. Но тут на сцену выступаю я, это моя ниша.
Многие писатели in spe оказывались в затруднительном положении, не имея такого основополагающего фундамента, как жизненный опыт. Думать, что сначала можно писать, а жить — потом, заблуждение, присущее постмодернистам. Но многие молодые хотят стать писателями прежде всего потому, что им хочется жить, как живут писатели. Тут все перевернуто вверх ногами. Сначала человек должен пожить, а уж потом может задуматься, есть ли у него что рассказать людям, но это решает жизнь. Творчество является плодом жизни, а не жизнь плодом творчества.
Чтобы рационализировать свою «Помощь писателям», я разработал «Десять советов тому, кто хочет стать писателем». Я не школьный учитель. И считаю ниже своего достоинства постоянно повторять одно и то же. Уж лучше сунуть стандартное руководство тем клиентам, которые явно в нем нуждаются. Это тоже входило в наш акт доверия. Я объяснял клиенту, что десять советов адресованы только ему и что он — или она — не должны размахивать этим сугубо личным посланием в университете или на улице Карла Юхана. Письмо не называлось «Десять советом тому, кто хочет стать писателем», а начиналось словами: «Дорогой Андерс» или «Дорогая Анне-Лиза».
Принимая на себя ответственность и духовное руководство даже над теми, кто не имел никаких шансов стать в будущем писателем, я должен был тем не менее соблюдать известную осторожность. У многих молодых людей следовало письмо изъять. По этой причине я разработал «Десять советов тому, кто предпочел не становиться писателем». Сей выбор тоже заслуживал уважения. Я и сам его сделал. Первый пункт начинался так: На земном шаре можно жить полноценной жизнью и не будучи писателем. Ты не первый, кто должен найти себе какую-нибудь другую профессию.
Я никогда не пытался втереться в доверие к крупным писателям. Если им не о чем писать, они делают что-нибудь другое, может быть, колют дрова. Крупный писатель никогда не ищет, о чем ему писать, он пишет тогда, когда должен. Я отнюдь не крупный писатель. Я постоянно вынужден напрягать мысли и потому обречен смириться с некой формой духовного недержания, но я никогда не испытывал потребности написать роман. И, если на то пошло, никогда не колол дров.
Когда мне предстояло завербовать нового покупателя, я всегда действовал с большой осторожностью. Я не должен был заходить далеко и с ходу выкладывать, что намерен продать ему литературную идею, следовало оставить пути к отступлению и забрать свой товар обратно раньше, чем другая сторона сообразит, что речь идет о купле-продаже.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67