ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
И насколько…
До Шермана вдруг дошло, о чем толкует перепуганный лягушатник. Но ведь это невозможно — нельзя откладывать, когда над головой собирается такое — надо зарегистрировать сделку немедленно — сейчас!
— Бернар, теперь послушайте меня. Откладывать невозможно. Мы столько времени потратили на то, чтобы все согласовать. Вовсе не нужно теперь сидеть и ждать, пока уляжется осадок. И так все уже улеглось. Надо действовать! Вы ссылаетесь на мнимые препятствия. Мы должны взять себя в руки и перейти к делу. Все уже давно оговорено до мелочей! От того, как будет день ото дня колебаться курс франка или цена на золото, ровным счетом ничего не зависит!..
Слова только-только слетели с языка, а он уже сам ужаснулся нажиму в собственном голосе. На Уолл-стрит брокер, который горячится, — мертвый брокер. Шерман это знает! Но нет сил удержаться.
— Не могу же я просто взять и закрыть глаза, Шерман.
— А вас никто и не просит закрыть глаза! — Чпок! Совсем легкий удар. Долговязый, щуплый юноша, отличник учебы! Все существо Шермана пронзает ужасная мысль. — Это были обыкновенные доброжелательные парни, которые хотели помочь… Йо!… Крутой въезд, темнота… Но тот, второй, такой здоровяк… Почему о нем-то нигде не упоминается!.. И о том, что это было на въезде. Непонятно. А вдруг просто совпадение? — и «мерседес» другой — и знак на R, их же две с половиной тысячи..
Два происшествия в Бронксе в один и тот же вечер?
Его снова захлестывает ужас.
— Я прошу прощения, Шерман, но тут нельзя стрелять из лука по-дзэнски, с завязанными глазами. Цыплят придется сначала высидеть.
— О чем вы говорите?! Сколько времени вы их собираетесь высиживать? (Неужели они могут проверить две с половиной тысячи автомобилей?).
— Ну, неделю, скажем. Или две. Три недели — предел.
— Три недели?!
— У нас назначена целая серия крупных презентаций. Так что тут ничего нельзя сделать.
— Но я не могу ждать три недели, Бернар! Послушайте. Вы выдвинули несколько мелких возражений… Но ведь они же совершенно несерьезны. Я их все сто раз с головой предусмотрел и учел. Вы обязательно должны довести это дело до конца! Три недели вам ничего не дадут!
«Обязательно должны» — так брокеры на Уолл-стрит тоже не говорят.
Пауза.
И мягкий, терпеливый голос из Парижа, отраженный от спутника:
— Шерман. Прошу вас. Когда речь идет о трехстах миллионах облигаций, никто ничего не должен делать с бухты-барахты.
— Да, конечно, конечно, я знаю. Но просто я же все объяснил… Я знаю, что я… Я знаю…
Он знает, что надо срочно спуститься с этих безвоздушных вершин назойливости и снова стать тем обтекаемым, спокойным специалистом из «Пирс-и-Пирса» на пятидесятом этаже, с которым привык иметь дело французский бублик, воплощением самоуверенной и неколебимой компетентности, но… машина безусловно — его, как ни крути. «Мерседес», RF, белые мужчина и женщина.
В голове у него бушует пламя. А чернокожий чистильщик знай себе наводит блеск на его ботинок. И вокруг со всех сторон, точно звериный рев, звучат голоса:
— Он предлагает по шести! А ваша цифра — пять!
— Выхожу из игры! Федеральные пошли на спад.
— Федеральные скупают все купоны! По любым ставкам.
— Господи, этого еще только не хватало. Я выхожу.
* * *
В 62-й секции, где председательствует судья Джером Мелдник, — полный переполох. Крамер, сидя за секретарским столом, наблюдает смятение судьи и про себя презрительно усмехается. Большой бледный лысый череп Мелдника над судейским помостом напоминает голову козьего сыра. Сыр склонен на ту сторону, где сидит юридический консультант судьи Джонатан Стедман. Если судейство Джерома Мелдника и имеет какой-то фундамент юридических познаний, то все эти познания — в мозгу у Стедмана. Сам Мелдник долгие годы был исполнительным секретарем Союза учителей, одного из наиболее крупных и преданных демократической партии профсоюзов штата, покуда губернатор в знак уважения к его диплому и в награду за многолетний собачий труд на пользу партии не назначил его судьей в Уголовный отдел Верховного суда штата, а Мелдник не соприкасался с юриспруденцией с тех давних пор, когда, только-только получив диплом, работал посыльным у дяди — нотариуса и страхового агента, державшего контору в двухэтажном доме на Куинс-бульваре.
У края судейского помоста возбужденно переминается Ирвинг Байтелберг, адвокат обвиняемого Вилли Франсиско, ему не терпится вставить словечко. Его подзащитный Франсиско, двадцатидвухлетний толстяк в красно-белой полосатой футболке и с усиками ниточкой, тоже на ногах и орет Байтелбергу: «Эй! Йо! Эй». По бокам и сзади него стоят три судебных пристава — на всякий случай, если он перевозбудится. Они бы, будь их воля, с удовольствием свернули ему шею, так как он застрелил полицейского и бровью не повел. Полицейский вздумал остановить его, когда он выбегал из магазина «Оптика» с темными очками «порше» в кулаке. Темные очки «порше» высоко ценятся у жителей Бронкса, поскольку стоят целых 250 долларов, да еще на левой линзе по краю прямо на стекле белыми буквами так и написано: «порше». Вилли предъявил продавцу в «Оптике» поддельный бесплатный рецепт «Медикейда» и потребовал, чтобы ему выдали очки «порше». Продавец отказался, так как счет за такие дорогие очки «Медикейд» к оплате не примет. Естественно, Вилли схватил очки, выбежал на улицу, ну и застрелил полицейского.
Все это дело было типичная бодяга, типичная бодяга, ясная как стеклышко, Джиму Коуфи, выступавшему с обвинением, не понадобилось даже напрягаться. Но дальше произошла странная вещь. Присяжные удалились на совещание вчера под вечер и, посовещавшись шесть часов, не пришли к единому мнению.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255
До Шермана вдруг дошло, о чем толкует перепуганный лягушатник. Но ведь это невозможно — нельзя откладывать, когда над головой собирается такое — надо зарегистрировать сделку немедленно — сейчас!
— Бернар, теперь послушайте меня. Откладывать невозможно. Мы столько времени потратили на то, чтобы все согласовать. Вовсе не нужно теперь сидеть и ждать, пока уляжется осадок. И так все уже улеглось. Надо действовать! Вы ссылаетесь на мнимые препятствия. Мы должны взять себя в руки и перейти к делу. Все уже давно оговорено до мелочей! От того, как будет день ото дня колебаться курс франка или цена на золото, ровным счетом ничего не зависит!..
Слова только-только слетели с языка, а он уже сам ужаснулся нажиму в собственном голосе. На Уолл-стрит брокер, который горячится, — мертвый брокер. Шерман это знает! Но нет сил удержаться.
— Не могу же я просто взять и закрыть глаза, Шерман.
— А вас никто и не просит закрыть глаза! — Чпок! Совсем легкий удар. Долговязый, щуплый юноша, отличник учебы! Все существо Шермана пронзает ужасная мысль. — Это были обыкновенные доброжелательные парни, которые хотели помочь… Йо!… Крутой въезд, темнота… Но тот, второй, такой здоровяк… Почему о нем-то нигде не упоминается!.. И о том, что это было на въезде. Непонятно. А вдруг просто совпадение? — и «мерседес» другой — и знак на R, их же две с половиной тысячи..
Два происшествия в Бронксе в один и тот же вечер?
Его снова захлестывает ужас.
— Я прошу прощения, Шерман, но тут нельзя стрелять из лука по-дзэнски, с завязанными глазами. Цыплят придется сначала высидеть.
— О чем вы говорите?! Сколько времени вы их собираетесь высиживать? (Неужели они могут проверить две с половиной тысячи автомобилей?).
— Ну, неделю, скажем. Или две. Три недели — предел.
— Три недели?!
— У нас назначена целая серия крупных презентаций. Так что тут ничего нельзя сделать.
— Но я не могу ждать три недели, Бернар! Послушайте. Вы выдвинули несколько мелких возражений… Но ведь они же совершенно несерьезны. Я их все сто раз с головой предусмотрел и учел. Вы обязательно должны довести это дело до конца! Три недели вам ничего не дадут!
«Обязательно должны» — так брокеры на Уолл-стрит тоже не говорят.
Пауза.
И мягкий, терпеливый голос из Парижа, отраженный от спутника:
— Шерман. Прошу вас. Когда речь идет о трехстах миллионах облигаций, никто ничего не должен делать с бухты-барахты.
— Да, конечно, конечно, я знаю. Но просто я же все объяснил… Я знаю, что я… Я знаю…
Он знает, что надо срочно спуститься с этих безвоздушных вершин назойливости и снова стать тем обтекаемым, спокойным специалистом из «Пирс-и-Пирса» на пятидесятом этаже, с которым привык иметь дело французский бублик, воплощением самоуверенной и неколебимой компетентности, но… машина безусловно — его, как ни крути. «Мерседес», RF, белые мужчина и женщина.
В голове у него бушует пламя. А чернокожий чистильщик знай себе наводит блеск на его ботинок. И вокруг со всех сторон, точно звериный рев, звучат голоса:
— Он предлагает по шести! А ваша цифра — пять!
— Выхожу из игры! Федеральные пошли на спад.
— Федеральные скупают все купоны! По любым ставкам.
— Господи, этого еще только не хватало. Я выхожу.
* * *
В 62-й секции, где председательствует судья Джером Мелдник, — полный переполох. Крамер, сидя за секретарским столом, наблюдает смятение судьи и про себя презрительно усмехается. Большой бледный лысый череп Мелдника над судейским помостом напоминает голову козьего сыра. Сыр склонен на ту сторону, где сидит юридический консультант судьи Джонатан Стедман. Если судейство Джерома Мелдника и имеет какой-то фундамент юридических познаний, то все эти познания — в мозгу у Стедмана. Сам Мелдник долгие годы был исполнительным секретарем Союза учителей, одного из наиболее крупных и преданных демократической партии профсоюзов штата, покуда губернатор в знак уважения к его диплому и в награду за многолетний собачий труд на пользу партии не назначил его судьей в Уголовный отдел Верховного суда штата, а Мелдник не соприкасался с юриспруденцией с тех давних пор, когда, только-только получив диплом, работал посыльным у дяди — нотариуса и страхового агента, державшего контору в двухэтажном доме на Куинс-бульваре.
У края судейского помоста возбужденно переминается Ирвинг Байтелберг, адвокат обвиняемого Вилли Франсиско, ему не терпится вставить словечко. Его подзащитный Франсиско, двадцатидвухлетний толстяк в красно-белой полосатой футболке и с усиками ниточкой, тоже на ногах и орет Байтелбергу: «Эй! Йо! Эй». По бокам и сзади него стоят три судебных пристава — на всякий случай, если он перевозбудится. Они бы, будь их воля, с удовольствием свернули ему шею, так как он застрелил полицейского и бровью не повел. Полицейский вздумал остановить его, когда он выбегал из магазина «Оптика» с темными очками «порше» в кулаке. Темные очки «порше» высоко ценятся у жителей Бронкса, поскольку стоят целых 250 долларов, да еще на левой линзе по краю прямо на стекле белыми буквами так и написано: «порше». Вилли предъявил продавцу в «Оптике» поддельный бесплатный рецепт «Медикейда» и потребовал, чтобы ему выдали очки «порше». Продавец отказался, так как счет за такие дорогие очки «Медикейд» к оплате не примет. Естественно, Вилли схватил очки, выбежал на улицу, ну и застрелил полицейского.
Все это дело было типичная бодяга, типичная бодяга, ясная как стеклышко, Джиму Коуфи, выступавшему с обвинением, не понадобилось даже напрягаться. Но дальше произошла странная вещь. Присяжные удалились на совещание вчера под вечер и, посовещавшись шесть часов, не пришли к единому мнению.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255